но с полной уверенностью, словно предугадывая то, что будет вокруг через некоторое время. Маред вспомнила, как трудно было поначалу приспособиться к огромному и казавшемуся опасным Лундену после родного города. Огромные башни и здания, бесконечные извилистые улицы и широкие площади, нескончаемые потоки конных и механических экипажей. Поначалу она даже улицу боялась переходить, а ночью, во сне, бежала куда-то, боясь выбраться. Эмильен посмеивался над ее трепетом перед мобилерами…
– Думаю, увидели вы немного, – так же легко отозвался Монтроз. – Но это поправимо, еще успеете. А как прошло собеседование?
– Можно подумать, вы не знаете.
– Представьте себе, нет. Стивен считает, что глава фирмы – слишком важная персона, чтобы лично проводить испытание у практикантов. Список экзаменационных вопросов я видел, конечно, и даже участвовал в его составлении, но вот о чем тьен Хендерсон беседует с претендентами на место – ни малейшего понятия не имею. И у самих студентов, согласитесь, как-то неловко спрашивать. Так о чем же была речь перед экзаменом?
То ли лэрду действительно было любопытно, то ли он очень умело притворялся. Маред вздохнула, искоса глядя на чеканный профиль и лежащие на руле руки.
– Главным образом, об учебе. Какие предметы мы выбирали дополнительными курсами, что казалось особенно сложным. Ну, и почему каждый из нас решил посвятить себя именно правоведению.
– И что вы ответили? – с неподдельным интересом спросил Монтроз.
Маред пожала плечами, украдкой облизнув с губ сахарную пудру, благо лэрд смотрел на дорогу.
– Я просто не представляла ничего другого. Отец был нотариусом и адвокатом. Это не очень правильно, но адвоката у нас в городе просто не было, вот все и шли к нему. Как только я научилась читать и писать, стала помогать ему с бумагами. И потом, это же очень интересно! У нас было много книг, я читала о праве, существовавшем до Темных времен и даже до Войны Сумерек. А законы фейри! Это же их кодекс «Листья и корни» лег в основу первой «Правды», принятой… Ох, простите, кому я рассказываю…
Однако Монтроз даже не улыбнулся.
– Понимаю, – просто и спокойно откликнулся он. – Кстати, в истории права вы вполне можете разбираться лучше меня. Все-таки я получил не классическое образование, а всего лишь экстернат.
– Вы – экстернат?! Но… почему?
– Не мог себе позволить, – хмыкнул Монтроз, съезжая на проселочную дорогу. – Я начинал во время Великого Взлета, тогда было очень легко сколотить состязание, но еще проще остаться нищим или погибнуть. Вот и зарабатывал, как мог.
– Очень сложно было?
Уже спросив, Маред осеклась, понимая, что лезет не в свое дело, но Монтроз равнодушно пожал плечами.
– Скорее, неприятно. Сейчас о Великом Взлете пишут, что это был прорыв имперской мощи и самосознания. На деле же – грязь, кровь и сплошная подлость так называемых партнеров. В конечном счете, все решали не контракты, а ножи и стволы боевых отрядов. И это было чрезвычайно гнусно, поверьте. Но те, кто вовремя понял, что время силы заканчивается и наступает эпоха закона, смогли приспособиться и пойти дальше.
– Вы – смогли…
– Я с самого начала знал, что так будет. Смута и безвременье редко длятся по-настоящему долго. Как только самые крупные кормушки оказываются поделены, их хозяева сами наводят порядок, убирая мелкую шваль. Чтобы не мешала серьезным людям заниматься делами. Во время Великого Взлета такой кормушкой был астерон, а его запасы не безграничны. Поэтому я сделал ставку на лицензию адвоката – и не прогадал. Пришлось много учиться, конечно. И далеко не только одному праву… Вам действительно интересно, Маред?
– Очень! – выпалила она, не успев даже подумать. – То есть… если можно…
– Я все равно не собираюсь говорить ничего, что можно было бы использовать против меня в суде, – улыбнулся Монтроз. – И учебника из моей биографии ни в коем случае не выйдет. Весь секрет в работе, упрямстве и связях. Да, связи – это очень важно. У вас есть близкие подруги, Маред? Или друзья мужа?
И этот вопрос тоже был легким и ничего не значащим, как волан для модной игры. Поймай – отбей. И ответить на него можно было так же легко, но Маред вздрогнула – так созвучно это оказалось ее недавним мыслям. А Монтроз продолжил:
– Не подумайте, что я вмешиваюсь в ваши дела, но если вы перестанете показываться дома, никто не начнет вас разыскивать? Слухи и сплетни – это было бы очень плохо.
– Слухов не будет, – ровно ответила Маред. – У меня нет подруг, а друзья мужа… были его друзьями.
За окном плыл уже настоящий лес, но очень красивый и словно ухоженный. Наверное, здесь собирали хворост и вырубали сухостой. В просвет между стволами блеснула серебристо-голубая гладь реки. Карту Лундена Маред помнила не очень хорошо, но больше было похоже, что это не Темез, а один его маленьких притоков – очень уж чистой была вода. Или вообще какая-то речка сама по себе.
– Тогда вам следует обзаводиться своими друзьями, и как можно скорее. В юности это сделать легко, потом гораздо сложнее. Смотрите – реку уже видно… Вы так замкнуты или дело в недостатке времени?
