– Связь, – коротко подсказала Санлия.
– Да, связь! Стоит им ее разорвать, и мы оба будем счастливы больше никогда не видеть друг друга. Лишь бы это случилось поскорее!
– Судьбу и улов не узнаешь заранее, – пожала плечами Санлия. – Может, и так… Госпожа Джиад, прошу, не ищите во мне врага. Кто бы ни занял место рядом с принцем, я-то его все равно потеряю. Уже сейчас Алестар приходит ко мне только по привычке, тело влечет его к вам. Приплывет принцесса Маритэль – для меня ничего не изменится.
Она говорила спокойно, но, как показалось Джиад, с едва уловимым оттенком горечи. Что ж, это было более чем понятно: похоже, после запечатления наложницы становятся не нужны, а можно представить, как принц обходится с тем, что ему не нужно.
– Я понимаю, – сказала Джиад, лишь бы сказать что-нибудь. – Поверьте, госпожа Санлия, если бы я могла отдать вам эту… честь…
– Вы бы отдали, – кивнула Санлия. – Да, я знаю. Я знаю принца, госпожа Джиад. Он бывает нежным и великодушным, если все идет согласно его желаниям, но… Алестару не за что любить людей.
– Почему? – тихо спросила Джиад. – Я никому не передам ваши слова, клянусь. Я лишь хочу понять…
– Понять? Это нелегко… Вам, незнакомой с нашими обычаями… Что ж, я попробую.
Санлия снова глянула куда-то мимо Джиад, потом перевела на нее погрустневший взгляд.
– У его высочества Алестара была подруга детства, дочь королевского советника Руаля. Красивая умная девушка, очень… славная. Многие рады сблизиться с будущим королем, но в Кассии – видят глубинные боги – не было ни капли грязной воды. Они росли вместе, вместе учились, охотились, проводили время… Словно родные! Потом выросли, и случилось неизбежное: Алестар и Кассия разделили ложе. В этом не было бы ничего странного или плохого: утолить желание принца – честь для любой его подданной. И Алестар был так искренне влюблен… Госпожа Джиад, вы видели его темную сторону, но с Кассией все было совершенно иначе. Алестар ее обожал, готов был расцеловать каждую чешуйку на ее хвосте, осыпал подарками и проводил с ней все время, какое мог. В конце концов это стало… беспокоить. Вы ведь знаете о запечатлении?
– Да, – уронила Джиад. – Мне рассказали. Они не могли быть вместе, так?
– Как супруги не могли, – подтвердила Санлия. – После запечатления хотя бы одного из них эта связь должна была прерваться. Кассия могла остаться другом принца, они могли даже спать вместе – кто бы им запретил? Но ушла бы страсть… И Алестар стал умолять отца, чтобы тот позволил ему жениться на Кассии. Это редкость, но возможно. Кассии следовало покинуть Акаланте и принять подданство другого города. Жрецы очистили бы ее кровь и душу от силы и сути Акаланте, влив силу своего города, и тогда запечатление могло произойти.
– И король согласился?
Санлия пожала плечами, отпила из кувшинчика с тинкалой.
– Король… думал. Алестар – единственный наследник, его брак должен был укрепить связи с каким-нибудь из городов. Притом процесс изменения сути – это очень опасно. Кассия могла просто умереть, и ее отец вовсе не хотел сделать свою дочь супругой короля такой ценой. Он любил Кассию и не хотел рисковать ее жизнью ради трона. Госпожа Джиад, вы же понимаете? То, что я говорю…
– Никто от меня не узнает, – подтвердила Джиад. – Клянусь.
– Хорошо. Так вот, король думал долго. Но Алестар был очень настойчив. Он клялся, что не согласится на запечатление ни с кем другим. Его не пугал даже риск для Кассии, Алестар не верил, что это может быть по-настоящему опасно.
– А сама Кассия?
– Она тоже была влюблена. Я видела их вместе, госпожа Джиад, и поверьте, я кое-что понимаю в страсти. Кассии не нужен был трон, она тоже не мыслила себе жизни без Алестара… Двое детей, глупых, безоглядно влюбленных…
– У них не вышло? – спросила тихо Джиад, полагая, что поняла. – Кассия погибла?
Санлия вздохнула, накрутила на пальцы темный жгут волос, распустила и накрутила снова.
– Неизвестно, вышло бы или нет. Кассия погибла, но иначе. Она обожала гонки на салту – вы их видели, это наши верховые звери. Салту глуповаты и покорны седоку, но это хищники. Кассию укусил ее собственный зверь, кровь почуяли другие салту…
– Боги, – выдохнула Джиад. – Это… как акулы?
– Именно, – кивнула Санлия. – Ее растерзали в клочья на глазах у Алестара. Ни другие ездоки, ни служители арены – никто не мог ничего сделать. Кровавое месиво в воде… Алестар неделю плавал в лихорадке, целители опасались за его жизнь.
– Я… сожалею, – сказала Джиад, глубоко вздохнув. – Но при чем тут люди?
– А люди… – Санлия поиграла концом косички. – В том заплыве должна была соревноваться не Кассия, а сам принц, он тоже любит гонки. Но перед самым состязанием Алестару стало дурно. Он страстно хотел победить: гонки на салту – это целый мир со своими правилами, и победы Алестара ждали очень многие… Кассия надела его снаряжение и села на салту Алестара вместо принца. Во время гонок их было бы не отличить, понимаете?
– Да-а-а, – прошептала Джиад, действительно понимая. – И что же?
– Упряжь салту принца оказалась пропитана редким зельем, которое делает зверя неуправляемым. Почуяв это зелье, салту перестает слушаться седока, может напасть на него или кого-то другого. Кассия даже не успела далеко отплыть от начальной черты, как ее салту разъярился. Они плыли первыми,
