Взвывшего хозяина мгновенно скрутили две хрупкие на вид девушки.
– Я ж как лучше хотел, – запричитал он. – Ворвалась одна-одинешенька… Жаль тебя стало. Я ж не знал, что ты… Хотел, чтоб сомлела и боли не чувствовала, когда эти звери накинутся…
Эльда сделала знак, и стражницы, уводившие арестованного, остановились.
– Пожалел, значит, глупую путницу, добрый человек… – прищурилась она. – И вино отравленное под рукой наготове держал… Для одиноких девушек, надо полагать. В допросную его, Берра. Ну-с, а вы чего ждете, собачки? – повернулась она к оборотням. – Будет сегодня драка или нет? Неужто смиритесь, что ваш вожак так легко сдался – то ли из мудрости, то ли из трусости?
Не успела она договорить, как зеленоглазый оборотень, полностью трансформировавшись, черным клыкасто-когтистым вихрем ринулся на вожака.
Схватка была стремительной. Седому не хватило нескольких мгновений перекинуться – лишь когти выставил, но в его человеческом обличье они достигали всего половину длины когтей молодого соперника.
Буйная сила и взыгравшая кровь Хасера попросту смели старого вожака. Седой мог противопоставить лишь опыт и холодный разум. И проиграл. Рухнул на пол уродливой грудой полупреображенной плоти, зажав мохнатой рукой пропоротый когтями живот. Победитель торжествующе взревел при гробовом молчании стаи.
Трое оборотней оттащили едва дышавшего Седого.
– Ты нарушил закон схватки, Хасер! – выкрикнул кто-то.
– Ты не дал ему перекинуться! – поддакнули ему.
И, опомнившись, зарычали уже все:
– Убийца, мы не хотим тебя!
Один из недовольных исходом схватки, издав боевой клич, рванулся в бой. Прыжок, и оба покатились по полу, разнося мебель в щепки. Девушки едва успевали отскакивать от сцепившихся зверей. Летели клочки черной и рыжей шерсти, брызгала кровь.
Но и этот бой оказался слишком короток, по мнению Эльды.
Черный волчара вошел в раж, недавняя победа его пьянила, а рыжий щенок, осмелившийся бросить ему вызов, и в обращенном виде был на голову ниже Хасера. Уже через полминуты черный взял соперника в захват и скрутил, раздался мерзкий хруст позвонков, и рыжий зверь безвольно обмяк в лапах черного. С ревом швырнув переломанного врага о стену, звероподобное чудовище развернулось, уставившись в немигающие глаза царицы.
В руках Эльды уже сверкал меч.
– Когти у тебя грязноваты, мохнатик. Неприлично к дамам с такими подходить. Не хочешь постричь?
Оборотень демонстративно облизнул клыки и, не торопясь, желая растянуть удовольствие, шагнул к насмешливо улыбавшейся женщине.
Тоненькая фигурка царицы казалась песчинкой перед черной, обросшей шерстью горой. Гора растопырила пальцы и вытянула правую лапу.
Неуловимое движение меча, и два пальца оборотня остались без когтей.
– Ты должен гордиться, Хасер, – рассмеялась Эльда, подныривая под лапу и в развороте сняв пару когтей еще и с левой конечности противника. – Сама царица Серых Холмов занялась твоим маникюром.
Взревев, зверь развернулся, махнул когтями перед ее лицом. Эльда успела отпрыгнуть. На пол со стукотком свалились еще три когтя.
– Теперь дай мне снова левую лапку, песик, – нежно проворковала царица, выпорхнув слева, пока разъяренный оборотень разворачивался направо. – Вот так, молодец.
Вжик-вжик. Наблюдавшие зрители, жавшиеся к стеночкам, едва успевали прикрываться от костяного крошева: Эльда срезала звериные когти по кусочкам.
Хасер крутился вокруг себя, махал лапами, как медведь, пытающийся поймать назойливую муху. Оставшись без когтей, он решил загнать мельтешившую ведьму в угол. Не тут-то было. Эльда с легкостью уворачивалась, подныривала, успевала обежать вокруг массивной неповоротливой фигуры:
– Я тут, мохнатик. Не туда смотришь… Теперь тебя надо побрить… За мной, собачка! – воительница выбежала по выломанной двери наружу.
Оборотень, сочтя, что добыча струсила, воспрянул духом и с ревом бросился следом. Публика тоже не захотела остаться без зрелищ и ломанулась за ними.
И пошла потеха.
Эльда все больше напоминала пляшущий вихрь лунного света. Она щекотала зверя то справа, то слева кончиком меча, оставляя проплешины в густой звериной шкуре. Клочки шерсти кружились на ветру, как черный снег. Вскоре Хасер стал полосатым, словно снежный тигр, но не сумел даже задеть лунный сполох.
– Хватит, поплясали, – внезапно остановилась Эльда, в один миг вложив меч в ножны и выхватив заткнутый за пояс кнут.
Уже ничего не соображающий от ярости Хасер налетел на замершую фигурку. Эльда хлестнула его кнутом по морде, одновременно уходя в сторону. Еще взмах. Воздух со свистом рассекла зыбкая нить света, обвилась вокруг шеи зверя. Рывок – и Хасер, хрипя и схватившись за горло, упал на колени.
