– Бедная, бедная девочка! – слышилось другое, заставляя вздыхать.
Она уже подошла к лестнице и собиралась было подниматься к себе, как сзади раздалось:
– Зачем вы притащили сюда этот мусор, миледи?! – Она обернулась – черные глаза Колдера метали молнии.
– Если вы могли заметить, милорд, это – цветы! – Мифэнви, к своему удивлению, поняла, что опять начинает злиться.
– Это мусор! Цветы здесь не живут более двух часов!
– У меня будут жить!
– Это почему же еще?! Потому что вы – самоуверенная глупая девчонка?! – его взгляд прожигал ее насквозь.
– Да как вы смеете со мной так разговаривать?! – внутри у нее все клокотало. Впервые в жизни кто-то оскорблял ее столь бесцеремонно. Пусть двор ее отца и был кукольным, но он все же имел некоторое подобие королевского, и она привыкла к почету и уважению.
Однако дерзкий лорд Грэнвилл только презрительно хмыкнул:
– Я, между прочим, у себя дома, где разговариваю с непрошеными гостями так, как захочу. Здесь действует мой этикет. Скоро вы станете моей невесткой, поэтому лучше вам сразу запомнить – ни один Грэнвилл никогда не потерпит, чтобы им помыкала женщина! А уж я – тем более! Потому что все вы – вероломные коварные существа!
Мифэнви закипала медленно, но неуклонно:
– Не судите всех одинаково!
– Вот еще! – с ехидцей проговорил он. – А чем это вы лучше других? Вчера – плечи, Моцарт, сегодня – цветы. Все эти ваши женские штучки из арсенала сведения с ума мужчин!
– А вы имеете что-то, против моих плеч, Моцарта и цветов? – спросила она едва ли не зло.
– Нет… – он уже набрал воздуха для очередной тирады, но тут она перебила его: вытащив из букета незабудку, невозможную в этих краях в сентябре, она швырнула цветок ему под ноги, проронила ледяным, истинно царственным тоном:
– Так утешьтесь же, несчастный! – развернулась и, подхватив край платья, пошла вверх.
Он же, как громом пораженный, стоял и смотрел ей вслед.
…В этот раз спуститься в гостиную ее заставили громкие голоса: братья на повышенных тонах выясняли отношения.
– …Свадьбы не будет! – Колдер с такой силой саданул по каминной решетке, что из камина едва не полетели кирпичи.
– Это не тебе решать! – взвился Пол.
– Мне, потому что теперь, после смерти отца, я – старший в семье. И вообще, из нас двоих я куда больше лорд, чем ты!
– Да пожалуйста, – закричал Пол, и в глазах его заблестели слезы, – забирай все эти свои титулы, замки и тащи их с собой в могилу! Я обойдусь как- нибудь и без фамилии Грэнвилл! Больно она мне нужна, измаранная этим ублюдком, который, к несчастью, был моим отцом!
Колдер уже занес руку, чтобы как следует врезать брату, когда между ними встала Мифэнви:
– Прости меня, Пол, и вы, милорд, – чуть поклонившись, сказала она спокойным тихим голосом, – но свадьбы действительно не будет. Вот, Пол, я возвращаю тебе кольцо и расторгаю нашу помолвку! Прощай, дорогой. Счастливо вам оставаться, лорд Грэнвилл.
С этими словами она отправилась к себе собирать вещи. Последнее, что она слышала, это был истеричный голос Пола:
– Ты доволен! Тебе нравится сидеть здесь бирюком – вот и сиди! И с этого дня у тебя больше нет брата.
В дверь стучали лихорадочно и настырно.
– Пол, я не стану с тобой разговаривать. Все действительно кончено, – бросила она через плечо, дрожащими руками заталкивая в саквояж очередное платье.
– Это не Пол, – ответили с другой стороны.
Она выпрямилась, несколько раз вздохнула и открыла дверь.
Он с порога опустился на колени, раздавленный, разбитый, с глазами больного пса:
– Простите меня! Я отвратителен! Просто… просто… я так давно живу один… совсем одичал, хуже горного тролля, – горько усмехнулся он, – разучился быть нормальным. А тут вы – сотканная из света! Являетесь и оглушаете меня юностью, музыкой, красотой… Простите меня! Не уезжайте! Останьтесь ради Пола! Он все, что у меня есть! Я очень люблю своего младшего брата и совершенно не готов потерять… И цветы… они правда здесь вянут… я проверял…
Она позволила ему припасть к своей руке – и осталась.
Вечером того же дня они устроили ужин примирения. На ней снова было платье, приоткрывающее плечи. И Пол снова надел ей на пальчик кольцо. Колдер был вежлив, обходителен – подал ей стул, положил на тарелку кусок торта побольше – и даже шутил. Правда, ничего не ел, только пил бокал за бокалом…
Пожелав им спокойной ночи, она уже собралась к себе, когда услышала разговор:
– Ты что, пытался приударить за моей невестой?
