– Сейчас покажу, – ответил он, обжигая ее ушко жарким дыханием.
Урок получился очень познавательным.
– Джози, я вынужден буду вас оставить.
Они лежали рядом, держась за руки, едва одетые.
– Ах!.. – выдохнула она, то ли расстроенно, то ли возмущенно. – Почему?
– Завтра я отбываю в экспедицию, – грустно сказал он. – И, поверьте, сам тому не рад.
– А разве нельзя ее отменить? – раздосадованно протянула она.
Он провел согнутой ладонью по ее щеке и коснулся губ почти невесомым поцелуем.
– Увы, ангел мой. Другого шанса мне может не представиться.
– Ричард, не говорите так, будто собрались умирать!
Он горько улыбнулся, прикрыл глаза и не ответил.
Ричард ходил по старинному, респектабельному, но очень уютному дому и ставил охранные заклинания. Он разработал их очень давно, но испробовать не представлялось случая. Дело в том, что для этого нужна была мощная магия рода – она есть у каждой семьи, корни которой уходят вглубь веков. Это первичная природная магия, и если перевить ее с любовной – столь же древней, но не требующей знатного происхождения, – получается нерушимый щит, который не пробить никаким силам зла. Ричард знал, что только в родительском доме, укутанном его заклинаниями, Джози будет в порядке. Поэтому и попросил ее подождать его возвращения там.
Джози согласилась и поклялась ждать столько, сколько нужно, и писать каждый день. И только встреча с матерью и отцом оторвала ее от него.
И, вспоминая, как любимая льнула к нему, Ричард улыбался и, несмотря на предстоящую разлуку и еще более печальные события, что маячили в будущем, чувствовал себя абсолютно счастливым… И шептал, перебивая магические формулы:
– Ты должна цвести и благоухать, мой Алый Гибискус, иначе мир станет серым.
И мир вторил ему, посылая солнечные лучи, прорывавшиеся через плотную завесу туч…
Глава 22. Обманчивость правды
Невысокий человек быстро шел по узкой грязной улочке. Дома вокруг изнывали от собственной неустроенности. Многие из них держались лишь на честном слове, глядя на мир мутными, заляпанными окнами. В канавах, тянувшихся вдоль всего его пути, хлюпала под струями дождя слякоть, источавшая острое зловоние.
Путник воровато озирался по сторонам и ежился, когда капли с ободранного зонта попадали ему на шею. Чтобы поскорее избежать этой неприятности, он семенил как можно быстрее, из-за чего походка его казалась слегка подпрыгивающей. Наконец он остановился у двери мрачного на вид, давно не беленного здания, и взялся за дверной молоток. На стук вышла помятая женщина в неряшливом чепце и засаленном переднике и, недовольно оглядев прибывшего – судя по всему, гость нарушил ее сон, – отступила, пропуская в комнату.
Та была темной, в воздухе витал запах нечистот и затхлости. Обои свисали со стен драными клочьями. Шаткая деревянная лестница предваряла путь в верхние покои.
– Он там, – сказала женщина, хмуро посмотрев на пришельца. – Вот лампа. Идите.
Сложив зонт и приняв из ее рук керосиновую лампу, он раскланялся и двинулся наверх. Лестница предательски скрипела и стонала от каждого его шага. Наконец мужчина добрался до двери, ведшей во внутренние комнаты, и постучал условным троекратным стуком. Из-за двери раздалось позволение войти, и он ступил за порог.
В помещении, куда он попал, царил полумрак, усугублявшийся красной обивкой стен и массивной темной мебелью, которая, если присмотреться, на поверку оказывалась источенной короедом рухлядью. На кресле с высокой спинкой у камина, где ярко пылали дрова, сидел массивный мужчина. Лицо его скрывала золотая маска, а длинный пурпурный плащ, ниспадая с плеч, образовывал на полу яркую волнистую лужу.
Вошедший потушил лампу, опустив ее на пол, зажал под мышкой зонт и, взяв в руки шляпу, раскланялся:
– Мастер-Дракон, ваш покорный слуга весьма польщен тем, что вы оказали ему честь, дав согласие на эту аудиенцию. – Однако искренности в этих льстивых словах не было ни на йоту.
Глаза Мастера-Дракона гневно сверкнули в прорезях маски:
– Ты забываешься, Созерцатель! – в его голосе звучала едва сдерживаемая ярость.
– Прошу меня простить, Великий Мастер, но это вы немного забыли, с кем имеете дело, – посетитель говорил дерзко и смотрел человеку в маске прямо в глаза, – и хотя я крайне польщен вашим вниманием, позволю себе напомнить: Созерцатели не подчиняются никому, в том числе вам!
Мастер-Дракон презрительно хмыкнул.
– Вы, кажется, забыли: судьба вашей дорогой подопечной висит на волоске! В ваших интересах быть сговорчивее, тогда с юной прелестницей ничего не
