Глаголев сошел с эстрады, сел рядом с директором завода и любопытным взглядом посмотрел, как беловолосый юноша, стройный и ловкий, стал на возвышении перед оркестром заводских домрачей и поднял уверенную дирижерскую руку.
– Подмастерье Михаил Зубов, – наклонился к уху Глаголева директор, чуть кивнул на юношу и протянул Глаголеву узкий листок программы. Глаголева неприятно покоробило слово «подмастерье». Он подранил директора.
– Помощник мастера, вы хотите сказать?
– Да, помощник… В отделении точной механики… Новое наше начинание… Физические приборы и части к ним… Зубов – талантливый юноша… Но фантазер…
Глаголев хотел возразить директору, но не стал. Сказал тихо:
– После концерта… Я хочу говорить с товарищем Зубовым…
Сзади на Глаголева зашикали комсомолки.
– Шшшш!.. Не мешайте слушать!
Глаголев подумал: «Они правы… Не следует разговаривать во время музыки…» – и сделал знак директору, который хотел продолжить беседу. Директор дернулся и обиженно замолчал.
Концерт кончился. В зале шумно раздвигали по сторонам стулья и скамейки. Молодежь готовилась танцевать. На эстраду взбирался красноармейский оркестр с блестящими тяжелыми трубами. Директор пригласил Глаголева:
– Ко мне в кабинет… Чаю откушать… Прошу…
Глаголев склонил голову вбок. Это у него за последние годы образовалась такая привычка, наклонять голову. На всех руководящих постах, куда его ставила революция, он всегда сам принимал посетителей, которые обращались к нему. Он считал личный пример очень важным делом. И никогда не передоверял этого секретарю Николаше. Слушал посетителей наклоном головы вбок, на правую сторону. Может быть, это давала себя знать старая контузия в левую сторону головы во время комиссарства на фронте гражданской войны. А потом и здоровье поправилось, а Глаголев вообще, когда слушает кого, то всегда наклоняет голову особым своим наклоном, внимательным и чутким.
– Спасибо, товарищ, – мягко поблагодарил Глаголев. Только раньше вы мне Мишутку представьте…
Глаголев сказал именно «Мишутку». Ему вспомнилось недавнее знакомство с Лукой и то, как тот ласково зовет сына. Глаголев чуть улыбнулся самому себе и повторил раскрывшему глаза директору:
– Да, Мишутку… Зубова. Он такой молодой.
Огляделся.
– А где же у вас рабочие пируют? Самое ихнее веселье?
Глаголева и начальство обступила толпа заводских.
– К нам сперва, товарищ Глаголев… к нам.
– Бери его… Айда в буфет.
