Я высовываюсь из окна насколько позволяет ремень и замечаю их первыми. Четыре квадролета. Не военные, гражданские. Мерно покачиваются из стороны в сторону над полями и шоссе. Высматривают кого-то.
— Нас ищут? — спрашивает водитель.
Элис прожигает меня гневным взглядом.
— Кому ты рассказал о своем возвращении?
— Никому, — пожимаю плечами я.
— Квартира чиста, Джо об этом позаботился, — бормочет Элис себе под нос.
Затем снова обращается ко мне:
— Ты из космопорта шел пешком?
— Да. А потом поймал машину…
— Вот дерьмо!
— Никто не предупреждал меня, что надо идти пешком всю дорогу до Сиэтла, — оправдываюсь я.
— Конечно нет, это было бы глупо, — отвечает Элис, не повышая голоса. — Тебя подвез кто-то с базы?
— Старушка, которая работает секретаршей у какого-то полковника.
Элис буравит меня взглядом. Очевидно, она прослушала тогда эту часть истории.
— А потом?
— Ехал на такси.
— Как ты расплачивался?
Я поднимаю вверх палец.
Квадролеты парят в ста метрах от земли по обеим сторонам автострады и медленно движутся на север вместе с потоком машин.
Вне всяких сомнений, они за кем-то охотятся.
Я откидываюсь на сиденье и закрываю глаза.
Прощай, Марс!
Сквозь пыль и завывания ветра доносится крик Мишлена:
— Наши наступают! Обстреливают антагов с орбиты!
Значит, наш удачный прорыв сквозь оцепление — не случайность. Может, командование приказало начать атаку с воздуха, чтобы прикрыть наше отступление, а может, и с другой целью, но факт остается фактом — в рядах неприятеля царят хаос и неразбериха.
Мы одолели уже четыре километра. Впереди тянется длинная цепочка взрывов, и вражеская пехота остановлена, по крайней мере, на время. Может, все антаги попрятались в окопы, и мы едем сейчас буквально над их головами. Мне кажется, я могу различить впереди очертания врытого в землю фонтана и мельтешащие в рассветной мгле фигурки врагов, освещенные фиолетовыми сполохами. Булыжники по-прежнему падают сверху дождем и рикошетят от марсианской равнины. Справа несется маскианский автобус, то исчезая в клубах пыли и дыма, то появляясь вновь. Антаги выскакивают перед нами словно картонные мишени в тире, а может, мне только так кажется, ведь все трясется от взрывов. Мишлен крутит штурвал как сумасшедший, петляя вправо и влево, и не то орет что-то, не то распевает песни во всю глотку.
Муза и Сулейма цепляются друг за друга, Ви-Деф сворачивается калачиком и закрывает голову руками. Мы с Мишленом прекращаем огонь, слишком велик риск попасть по машинам наших товарищей, несущимся прочь от штольни в вихре камней и пыли.
Пять километров!
Господи! Еще чуть-чуть — и прорвемся!
И тут что-то огромное и черное преграждает путь автобусу форов, «Чести» и «тонке». Словно каменная стена вырастает из-под земли… нет, не так! Она
Стометровая фигура каменного пловца уничтожена взрывом, ее гигантские обломки валяются перед нами, и я чувствую, как обрывается все внутри, и эйфория — мы спасемся, мы будем жить! — сменяется отчаянием…
Миллиарды лет упорного труда пошли прахом, уничтожены, стерты в порошок!
Не знаю, сколько времени я простоял так, растерянный и напуганный, но крик Ви-Дефа — вот кто не утратил присутствия духа! — возвращает меня к
