— Прости. Чем я могу тебе…
— Разговор окончен — и точка. Без объяснений.
— Но ты должен рассказать нам все, что знаешь, — требует Элис, краснея от негодования.
— Тогда приведи кого-нибудь, кто побывал там. Кого-то, кто не держит меня за сумасшедшего. И тогда я расскажу. Может быть.
— Но я вовсе не считаю тебя психом. Честно!
— Почему они послали тебя одну? Где весь остальной комитет?
— Какой комитет?
— Который хочет сломать систему и выстроить новую. Вам нужно знать обо всем, что я видел на Марсе. Вы устроите переворот с нашей помощью, а потом избавитесь от нас как от кронштадтских матросов. Пуля в затылок, и нет проблем.
Полный звездец! Какого черта я приплел сюда еще и
— Ничего не понимаю, — медленно говорит Элис, — ты же знаешь, что я пришла сюда по просьбе Джо.
— Назови его погоняло. В смысле, кличку.
— Санка. Правда, Тил сказала бы, что это не погоняло, а прозвище.
Гнев немного стихает, змеи отползают. Будь что будет, все равно я не в силах ничего изменить. Я не знаю, что думать, что чувствовать.
— Тебе известно, где сейчас Джо, — говорю я, но без особой уверенности.
— К моему большому сожалению, это не так. Я получила от него только одно сообщение, и то с опозданием. И нет никакого комитета — по крайней мере, пока — только смутное ощущение, что я могу что-то изменить. Мы можем что-то изменить.
— Комитета не существует?
— Куда нам! Мы слишком невежественные и тупые.
Элис говорит искренне. Она действительно бесится от того, что не может действовать эффективно.
— Ну извини, — отвечаю я, все еще избегая ее взгляда.
Мне по-прежнему хочется, чтобы Элис ушла и оставила меня наедине с моим креслом, темнотой и бесконечной вереницей паромов и грузовых кораблей за окном. Это за них мы сражаемся на Марсе.
— Я тоже хочу, чтобы здесь был Джо, — мягко говорит Элис, — или другой космодесантник, который поймет, через что ты прошел. Потому что для меня это непосильная задача, я знаю.
Вполне честно. Я постепенно успокаиваюсь. Змеиный клубок не исчез, но немного притих.
Что касается
Мои новые воспоминания одновременно и самые старые. Мне это нравится. Может, эти грандиозные, охватывающие все больше событий воспоминания принесут покой моей изломанной душе.
Элис не отрывает от меня глаз. Я ловлю себя на том, что это даже приятно. Мне нравится сидеть в кресле посреди роскошной серо-голубой квартиры, купленной на заработанные войной деньги, нравится, что взгляд этой красивой сексуальной женщины впивается в меня и держит под прицелом. У Элис есть внутренний стержень, и она вовсе не такая высокомерная, как кажется на первый взгляд.
А самое лучшее — она не пытается понять, что я чувствую.
Отлично. Превосходно.
Но я по-прежнему молчу. Будто меня заморозили.
— Я могу прийти позже, — предлагает Элис после минутной паузы, — когда здесь будет Джо. Или вообще не приходить. Оставить тебя в покое.
Не знаю, какие чувства отразились на моем лице, но Элис испуганно вскакивает с дивана. Я наклоняюсь к ней, в моем голосе прорезаются визгливые нотки:
— Здесь, на Земле, творится что-то неладное, так? Это связано с гуру, антагами и нашей войной на Марсе.
— Да, черт возьми! — отвечает Элис, сверкая глазами. — Неужели до тебя только сейчас дошло?
— Иногда одно без другого не поймешь. Но я почти у цели.
Повисает тишина. Мы смотрим друг на друга, ястреб и мышь, мышь и ястреб.
— Помоги и мне добраться до цели, пожалуйста. Возьми меня с собой. Может, тогда мы распутаем клубок и выясним, в какую игру нас втянули. А
Я сжимаю зубы и мотаю головой.
— Никаких к’митетов. Мне выйти отсюда надо. По ул’це пог’лять.
Элис щурится, заслышав маскианский акцент.
— Как скажешь.
Она поднимается и хочет идти к двери, но я остаюсь на диване.