Тяжелое ощущение, что я невольно подвожу друзей, не покидало меня весь остаток вечера. Из-за этого гадкого чувства я с трудом концентрировалась на несложной домашке по аналитической магии, постоянно возвращаясь мыслями к бакетболу.
Что же делать? Что же делать? Что же де…
«От того, что ты тысячу раз спросишь себя об этом, ситуация не изменится», — язвительно фыркает салатовый дракончик, оплетающий мое запястье.
Подарив нарисованной рептилии уничтожающий взгляд, я тыкаю ему в морду кончиком карандаша.
«Эй! — в последнюю секунду уклоняется тот. — Полегче!»
— Что же делать… — уже вслух повторяю я.
— Гауф! — предлагает Рокки, встав на задние лапки, а передние уперев в меня.
Я согласно киваю, решительно захлопываю тетрадь с недоделанным заданием на завтра и поднимаюсь со стула.
— Ну, гулять так гулять!
Морозный зимний воздух немного остужает перегруженную мыслями голову, но, несмотря на мои тайные надежды, озарение меня игнорирует. Причем весьма качественно!
В итоге, плюнув на все, я заканчиваю вечерний променад со счастливо носящимся по сугробам Рокки и возвращаюсь в общагу.
Толкнув дверь с позитивной табличкой 666, делаю шаг и тут же оказываюсь в крепких мужских объятьях.
— Гребаный Скол! — обиженно бью Доставалу кулаком по плечу. — Когда ты прекратишь взламывать мою дверь?
— Когда ты начнешь соглашаться со мной? — в тон отвечает мужчина и тянется ко мне губами.
После стольких недель порознь я дико соскучилась по его грубоватым поцелуям и чересчур наглым рукам, но это ведь не повод сразу сдавать все фронта.
— Отстань! — недовольно буркаю я из вредности, уворачиваясь от настойчивых губ Темного.
Но Доставала — он же такой доставала!
— Не отвертишься, — самоуверенно заявляет он и…
Ну да, действительно не отвертелась! Просто весьма проблематично вертеть головой, когда чья-то ладонь крепко сжимает твои волосы на затылке.
Захватнический поцелуй постепенно обретает оттенок обоюдного согласия, и теперь в процесс включаются не только губы и язык, но и наглющие ручищи Темного.
Доставала легко отрывает меня от пола и несет в сторону кровати.
— Раз не захотела прийти ко мне, то сегодня будем ночевать у тебя, — заявляет этот самоуверенный экземплярчик с Темных земель, опрокидывая меня на постель и нависая сверху.
«А-а-а! — панически орет дракончик, наматывая круги вокруг запястья. — Я не хочу быть свидетелем этого! Хочу домой!»
Игнорируя жалобные завывания рептилии и дружный одобрительный галдеж внутренних голосов, я продолжаю взахлеб целоваться с Темным. Мои руки как раз нащупали ремень на чужих штанах, и тут на пороге комнаты появилась ведьмочка.
Гребаный Скол! Неужели хвалебная ведьминская чуйка дала на этот раз осечку? Вовремя, блин!
— Кхе-кхе! — громогласно покашливает Наточка, понимает, что ее появление в комнате настойчиво пытаются игнорировать, и повышает голос: — Я сказала — КХЕ-КХЕ!
Мы с Темным прерываемся, кидаем в сторону ведьмы недовольные взгляды и все так же синхронно поворачиваемся друг к другу.
— Может, притворимся, что не заметили ее? — шепотом предлагает Доставала, но я слишком хорошо знаю подругу, чтобы уповать на ее тактичность.
— Она все равно останется стоять над душой, — с горечью вздыхаю я. — И поверь, делать что-то молча у Натки не выходит…
Мужчина на секунду замирает, видимо, взвешивая все за и против, и наклоняется ко мне. Быстрый, какой-то целомудренный поцелуй, горячий шепот: «Встретимся у меня через полчаса», и Доставала как ни в чем не бывало поднимается с постели.
Натка гостеприимно распахивает двери и, едва Темный успевает переступить порог, громко и очень зло хлопает створкой.
Шмяк! — расстроенно отзывается та, встретившись с косяком, но подругу порча казенного имущества нисколько не смущает.
— Та-а-а-к… — тянет ведьмочка, недовольно скрещивая руки на груди. — Ангелина, мне надо с тобой серьезно поговорить.
Я сажусь на кровати и имитирую испуг.
— О нет! — прижимаю руки к груди. — Только не говори, что нам надо расстаться!
Ведьмочка ехидно фыркает, но все еще продолжает всем своим видом демонстрировать паршивое настроение, поэтому я продолжаю:
— Если тебе не жалко меня, то подумай хотя бы о Рокки! Для малыша наше расставание будет психологической травмой на всю жизнь!
Щенок, услышав собственное имя, поднимает голову и неуверенно стучит хвостом.
