«Мы покойники», — очень не к месту заявил пессимизм, хмуро оценивая шансы на спасение.
— Она осквернила священного глашатая! — визгливо заорал все тот же Владыка в белом. — Убейте ее! Немедленно!
«Я же говорил…» — изрек пессимизм, прихлебывая дикий микс из любимой валерьяночки и гномьего самогона.
А во мне опять проснулось детство. И мало того, что просто проснулось, так еще, размахнувшись от всей души, шарахнуло по красной макушке и, распевая песенки, принялось танцевать вокруг, громко напевая «тру-ля-ля» на всю округу…
Иначе как еще объяснить тот факт, что я вдруг надула губы и обиженно крикнула:
— Да вы… Да вы… Да вы даже не ангелы! Вы знаете, кто? Вы — урки крылатые! Неощипанные индюки! Дистрофичные канарейки! Вот вы кто!
На меня вновь посмотрели все присутствующие: пятеро охранников в боевых доспехах; две бледные девушки, замершие у статуи Светлой Богини; семь Владык с отвисшими челюстями, конечно же, злой Руслан и высокий статный мужчина…
Так, стоп! А этот крендель откуда взялся?
— Порубите ее в мелкую крошку! — заверещал ангел в белом балахоне.
Охранники занесли оружие для удара, Руслан окружил нас двойным щитом, а я успела исторгнуть воинственный вопль, прежде чем под высокими сводами зала прогремело властное:
— Стоять!
Поняв, что кто-то другой теперь командует парадом, Владыка в белом резко подскочил на ноги и повернулся к вновь пришедшему.
— Бенедикт, она ударила в гонг! — пожаловался ангел, указав на меня пальцем.
Незнакомец проследил направление, встретился со мной взглядом и неожиданно улыбнулся.
— Так ведь не сломала, и то хорошо, — спокойно сказал он.
Вот! Хоть один адекватный человек — точнее, ангел — в этом неадекватном обществе, а то раскудахтались тут, как курицы-наседки.
— Вы все слышали голос глашатая, — указывая на гонг, торжественно изрек заступившийся за меня Владыка. — Теперь в силу вступают слова пророчества…
По залу прокатилось почтительно-удивленное: «О-о!», после чего незнакомец неспешно приблизился к нам с Русланом. Он был на голову выше всех присутствующих ангелов, но не это было главной его особенностью. За спиной у Владыки были сложены изумительно красивые крылья алого цвета.
— В сторону! — приказал он охранникам, и те безоговорочно подчинились. — Дитя, — ласково улыбнулся мне мужчина, — позволь сопроводить тебя в зал пророчеств.
— А может, я лучше здесь постою?
Приятное лицо алого Владыки потемнело, а в глазах появилась угроза.
— Эм… Ну чего замерли? — тут же пошла я на попятную. — Далеко ваш зал пророчеств?
Бенедикт вновь улыбнулся, поощряя мою сговорчивость, и указал на выход из зала.
Махнув Руслану рукой, я без тени сомнений или хоть какого-то опасения двинулась следом за своим провожатым.
Мы миновали небольшую площадку и вошли в нечто, напоминающее оружейную галерею. Я вприпрыжку скакала рядом, с детской непосредственностью разглядывая боевые доспехи, оружие, как вдруг…
— Минуточку! А почему я себя так странно веду?
Бенедикт остановился, посмотрел на меня сверху вниз и снисходительно улыбнулся.
— Надо же, как ты быстро заметила, — произнес он таким тоном, словно я только что совершила нечто выдающееся. — Не волнуйся, девочка, скоро это пройдет.
— Что пройдет? — насторожилась я и тут же возмутилась: — И вообще, не называйте меня девочкой — бесит!
Бенедикт громко хмыкнул и продолжил путь.
— И как же мне тебя называть в таком случае? — на ходу поинтересовался он.
— Лина, — представилась я и дернула мужчину за широкий рукав. — Так что там должно пройти?
— Твое осознание, дит… Лина, — вновь улыбнулся краснокрылый. — Видишь ли, только очень сильные маги на интуитивном уровне ощущают всю свою молодость в сравнении со мной. И чем могущественнее маг, тем сильнее он впадает в детство, находясь поблизости с Первозданным, — невероятно просто ответил мужчина, словно речь идет о погоде где-то на юге Светлых земель.
Первозданный? Никогда о таких не слышала… Может, это местная фишка какая-то, как наши старцы или еще что-то в этом роде.
В задумчивом молчании мы прошли галерею «боевой славы прошлого» и оказались перед узкой мраморной лестницей.
— Твоя реакция настораживает, малы… Лина, — покачал головой ангел, приступая к спуску по лестнице. — Обычно мне либо кланяются, либо падают на колени, а ты молчишь…
Пожав плечами, я спокойно призналась:
— Простите, Бенедикт, но поклоны до земли и коленопреклоненные позы на сегодня отменяются. Дело в том, что я понятия не имею, кто такие
