двигалось. Вокруг все было тихо. Все кто не работал в ночную смену в шахтах, уже давно спали в своих постелях.
Я сдался, и пошел обратно в сторону Чипендена. И когда я сделал это, меня одолели сомнения. По правде говоря, я не был готов взять ученика. У меня было достаточно опыта, но я так и не окончил свое обучение у Джона Грегори. Я счел, что мне необходимо еще поработать лет пять, чтобы у меня хватило знаний и еще больше опыта, чтобы научить чему-то своего ученика.
Но была еще причина. Она девочка, и насколько я знал, раньше никто не обучал девочку на роль ведьмака. Это может навлечь за собой проблемы. Кто знает, какие способности есть у седьмой дочери седьмой дочери? Я поспешил, взяв ее на тест – мне было жаль ее, когда она чуть не погибла от клыков Кобалос. Я не был уверен, что у нее есть иммунитет к какой-то магии. Может ли она видеть и слышать мертвых, как утверждала?
Мои чувства были смешанны. Хотя я не был уверен в том, что она действительно седьмая дочь седьмой дочери, я надеялся что она пройдет мой тест. Я мысленно смирился с тем, что она будет моей ученицей. Я бы одинок – таковы минусы нашей работы, но Джон Грегори тоже прошел через это. Мне бы хотелось, чтобы со мной в доме жил кто-то еще; работал вместе со мной. Алиса оставила меня, и навсегда ушла к тьме. Я вспомнил слова, которые она сказала мне в мой первый год ученичества: «Однажды этот дом будет принадлежать нам, Том. Ты чувствуешь это?»
У меня встал комок в горле, когда я услышал эти слова от нее. Одиночество, и правда ужасная вещь.
Когда Дженни впервые сказала мне свое имя, я вспомнил видение будущего, которое мне показывал маг… на стене моей спальни в Чипендене было написано новое имя.
Я с досадой пожал плечами. Предсказанное будущее не всегда сбывается. Будущее меняется благодаря каждому принятому нами решению, и с каждым нашим шагом, или провалом.
Дженни сделала шаг в неверном направлении – она не спустилась в погреб. Она не прошла тест, и теперь ее имя не будет написано на стене.
Но вдруг я вспомнил, что дал Дженни трутницу, которую отдал мне мой отец. Я должен был забрать ее. Если она не вернется, мне придется идти в Гримшоу, к ней домой, чтобы забрать ее.
Следующие два дня были спокойными. Никто не звонил в колокол на дереве у перекрестка. Я ожидал когда вернется Грималкин, выполняя свои рутинные дела. Я занимался в саду, орудуя цепью и посохом, я выражал свой гнев на Дженни, атакуя дерево.
Я снова начал читать записные книжки ведьмака, на случай если я пропустил что-то о Кобалос. О них был короткий раздел в Бестиарии, когда я читал его, в моей голове звучал голос моего учителя.
Джон Грегори сам написал и проиллюстрировал Бестиарий, и теперь я читал его последние слова, о том, что он сожалеет об утрате всей своей библиотеке во время пожара; сгорели все книги, в которых содержались записи ведьмаков прошлых поколений.
Прежде чем погибнуть в сражении, мой учитель сдержал обещание. Он отстроил дом, и библиотеку. К сожалению, на полках все еще стояло мало книг. Теперь это моя задача. Я должен стремиться пополнить библиотеку книгами о тьме, и записями других ведьмаков.
На третье утро после того как Дженни сбежала, Грималкин вернулась к Чипенден. Я услышал, как она зовет меня, чтобы я провел ее через сад, потому что домовой не пускал в него никого без моего позволения.
Она приехала верхом на лошади. Сняв с нее седло и сумки, она оставила ее пастись в западном саду. Она поприветствовала меня и мы молча пошли к дому.
Ведьма-убийца выглядела так же как и во время нашей первой встречи. Ее тело пересекали множество кожаных ножен с ножами. На ее одежде было несколько пятен крови, но я был уверен, что это была не ее кровь.
- Нога не доставляет тебе проблем? – спросил я ее.
Ее левая нога была сильно сломана, когда на нее напали слуги Дьявола. Эна восстановила ее с помощью серебряного штыря, соединив кость, и хотя это вернуло ей прежние силы, серебро причиняло ей постоянную боль.
- Почему ты спрашиваешь?
- Лошадь, - ответил я. – Раньше ты ходила или предпочитала бежать, но не поездки на лошади.
Она покачала головой.
