А в следующий момент… Ральф не успел понять, что происходит, как огненный шар сверкнул у самого его лица. «Конец», – только и подумал Верховный контролер. Но нет – пламя охватило флейту, которую Ральф выпустил из рук, получив легкие ожоги, и разметало ее тысячами брызг.
– Я знал, что она когда-нибудь всплывет! – крикнул Даймонд.
Ральф, казалось, не был сильно удивлен или раздосадован. Оправившись от неожиданности, он уже смотрел на торнадо.
Битва стихий началась.
Мой мост прочный и звонкий, как струна. Ветер качает его, но мне совсем не страшно, я иду вперед, лабиринт «ловца снов» сияет, как путеводная звезда. Мой ребенок просыпается и начинает тихонько возиться, но пока молчит.
Внезапно… заканчивается мана. Я понимаю, что впереди – только бездна, и тот запас, та ниточка, что тянулась из моего мира, закончены.
Я стою на мосту, висящем над черной пустотой. «Ловец снов» все так же светит, но мне не с чем идти к нему. А позади уже не видно мира, я ушла очень далеко. Лишь ткань моста, перила и ветер, прилетевший из ниоткуда. Становится холодно. Я не знаю, что делать дальше. Надо мной качает ветвями миндальное дерево, а маленькая девочка, моя дочь, начинает тихонько плакать.
– Даймонд, где ты? – в отчаянии кричу я.
Над Миром-на-краю бушуют торнадо. Закручивая воронками небо и землю, сгибая деревья, срывая крыши с домов, сметая все на своем пути. Люди – те, кто еще чувствует себя людьми, – попрятались и не высовывают носа. Животные сбиваются в стаи. Птицы мечутся, и смерч уносит их.
В конце концов две противодействующие стихии просто поглощают друг друга – и на мгновение повисает тишина.
Маги переводят дух. Несколько долгих секунд ничего не происходит. Но вот два огненных лассо взвиваются одновременно ввысь, словно сказочные змеи, кружат над магами, извиваясь и шипя, извергая искры обжигающего света. Тут главное – удерживать лассо противника на расстоянии как можно дольше, не дать ему пленить тебя, пока хватает сил.
Внезапно Даймонд оступается и на миг упускает лассо Ральфа. Оно тут же обвивает его, как ядовитый плющ, готовое задушить, смять, сжечь. Даймонд морщится от боли, но лишь плотнее сжимает зубы. Его собственное лассо истончается и исчезает, на прощанье коротко вспыхнув. Усмехнувшись, Ральф, не спеша, поднимает руку вверх. Тучи раздвигаются. Яркое, ослепляющее, невероятно жаркое солнце пронзает воздух убийственными лучами, тянется к земле. Даймонду, не имеющему возможности спрятаться, закрыться, отойти, становится невыносимо жарко – до боли, до крика. Солнце жжет кожу, опаляет волосы, заставляет слезиться глаза. Ральф с сожалением смотрит на него… И замирает. Взгляд черных, как глубины космоса, сияющих, как алмазы, глаз Даймонда словно пригвождает Ральфа к земле. Захваченный взглядом – одним только взглядом, – Ральф не в силах двинуться с места. Ненависть, буря, вызов – все в этом взгляде. А солнце припекает все сильнее, жарит все безжалостнее, разгорается ярче, неотвратимей. Пленники – огненного лассо и огненного взгляда – стоят друг напротив друга, сжигаемые заживо.
Я слышу, как мост позади меня начинает дрожать и осыпаться. Я не в силах дольше удерживать его. Тина плачет. Мне страшно.
– Даймонд!
Мой крик пронзает пространство.
– Я здесь, родная!
Он появляется из ниоткуда. На своей половинке моста, которая приближается к моей, и обе они соединяются, а сверкающая нить вспыхивает над местом соединения и взвивается ввысь.
Мост звучит, как струна. Я смотрю на Даймонда – его лицо и руки в жутких ожогах, рубашка свисает клочьям, но он улыбается мне и нашему ребенку. Я прижимаюсь к нему и плачу. Он обнимает нас с Тиной.
Мы создали Единый Магический Путь.
…Два мага стоят друг напротив друга, полные ненависти и желания истребить другого. Оба сильные и знающие. Обоим есть что терять и к кому возвращаться.
Но один из них – моложе.
Сердце Ральфа не выдерживает. Огромное напряжение, жар, бой на износ – отзываются спазмом. Миг – и лишенное крови сердце останавливается.
Ральф падает замертво, тут же превратившись в черный пепел.
Солнце гаснет.
– Даймонд! – доносится откуда-то крик, полный мольбы и страха. Даймонд легко разрывает путы, устремляясь на зов.
Мир-на-краю и мир-отражение смотрят друг на друга, словно близкие родственники, которых разлучили давным-давно, но они еще помнят смех друг друга, слезы друг друга, слова друг друга. А потом – начинается соединение.
Человек, только что протяжно завывавший, стоя на четвереньках, вздрагивает. Кто-то лохматый, дикий в один миг покидает его тело, бросаясь в лес, а человек поднимается на ноги, удивленный: что с ним происходило все последние дни? Двое, он и она, чьи тела были покрыты чешуей, сбрасывают тяжелую
