станции по-прежнему носила имя «Питер», но тот развивающийся и болтливый интеллект, что раньше заправлял здесь всем, сейчас исчез.
– Никакого развития и движения вперед, – мрачно за явил Федор, заново перезапуская систему. – Если кто и движется здесь вперед, то только люди. А роботы всего лишь помогают. И так будет всегда.
Ему никто не возражал.
Конечно, трудиться совсем без перерывов и отдыха никто из людей не мог, в этом люди сильно и невыгодно отличались от роботов. Потому, когда основная работа была выполнена, Федька и Таис ушли в медотсек, а потом Саманта показала им отдельную каюту, куда они и завалились отдыхать.
– Они что, муж и жена? – удивленно спросила Саманта, вернувшись.
Она тоже зевала во весь рот, и ее непокорные лохматые волосы мотались по спине и плечам так, как им этого хотелось.
– Почему ты так решила? – растерянно спросил Егор.
Дина лишь пожала плечом и ничего не стала отвечать.
Она слишком слабо представляла себе, что такое «муж и жена».
– Да они смотрят друг на друга так, как будто они – одно целое. Так мой отец смотрел на мою мать. Ну, вы должны понимать, – устало буркнула она в ответ и плюхнулась в кресло.
Кресло качнулось и медленно покатилось прочь от мониторов, а Саманта его не останавливала.
– Нас вырастили роботы, и мы отлично разбираемся в программах, но ни фига не понимаем во всех этих штуках про любовь и мужа с женой, – невозмутимо заявил один из близнецов.
– Да что тут понимать? Муж – это человек-мужчина. Жена – это человек-женщина. Они любят друг друга, живут вместе, и у них бывают дети, – быстро и лаконично пояснил Жак. – Так принято у людей. Так лучше выживать, так интереснее жизнь. Так ты живешь по-настоящему, и после тебя останутся люди, которых ты любил.
– А зачем? – тут же спросил один из близнецов. – Какая тебе разница, кто останется после тебя?
– Для всех есть разница. Когда ты кого-то любишь, твоя жизнь полная и интересная. А когда ты никого не любишь, тогда незачем жить, и ты проиграешь, – ответил Жак. – У всего в жизни есть свой смысл и свое наполнение. У каждого есть свое предназначение. И у каждого есть своя судьба.
Мальчик Вильям вдруг резко вскинул голову, сверкнул глазищами и резко заявил:
– Я всегда буду любить своего отца и своих брата и сестер. Мы держимся вместе, и мы убьем любого за своих. Тут нечего и рассуждать.
– О, этот малец знает, о чем говорит, – согласился Люк.
– Мы тоже убьем за своих. Если в этом и заключается любовь, то мы тут все любим друг друга. А Егор и Жанка почти как муж и жена, – заявил Кир.
Егор слегка пнул его ногой и буркнул, что он несет какую-то чушь.
– Почему чушь? Все равно года через четыре ты станешь таким, как Федька, и тебе надо будет выбрать себе подругу. Ты выберешь Жанку, это как пить дать.
– Тогда кого выберешь ты? – ехидно поинтересовался Егор.
Остальные притихли, близнецы заулыбались в два одинаковых рта.
– А вон Динку, – быстро нашелся Кир.
– Дину выберу я, – вдруг заявил Жак.
– Ну все, начались брачные игры. – Люк хлопнул ладонью по столу. – Давайте все немного отдохнем. Потом отобьем атаку, Федор закончит свои суперпрограммы и загрузит их в поток информации, а после уже вы решите, с кем будет Дина.
– Ладно. – Кир пожал плечами.
Жак лишь белозубо улыбнулся.
Дина же нахмурилась.
– Меня бы спросили для начала, мужчины, елки-палки, – тихо проговорила она.
Глава 7
Эйми. Жизнь всегда продолжается
Шереметьев действительно был странным. Он больше молчал, чем говорил, а если уж открывал рот, то фразы выходили отрывистыми и не всегда их связывал общий смысл. Будто бы мыслей в голове Шереметьева было огромное множество и он не знал, какую выбрать.
То он коротко спрашивал, понравился ли обед, словно бы вспоминая про обязанности гостеприимного хозяина, а через десять минут интересовался, как они нашли координаты острова, чтобы приземлиться.
Выслушивал ответ, хмурился, кивал и тут же перескакивал на другую тему.
– Да, шаттл ваш был настроен на этот остров, конечно же… Значит, это с Третьей станции шаттл, вы говорите? – уточнял он, быстрыми и резкими движениями перемывая посуду.
