Мы остаемся свободными

почувствовала стыд.

Это Вар зря так делает, он, видимо, слишком мало знает людей. Кого он встречал в своей жизни? Профессора, который его любил, как сына? За профессором вполне можно следовать. Григория и Надю с чипами в головах? Потерянных и угнетенных? Так их и Таис с Федором не знают толком. Тайку, которая спасла его?

– Люди не хорошие, – мрачно ответила наивному роботу Таис, поставила бутылку с водой и поднялась. Подобралась к самой кромке прибоя и встала совсем близко от Вара.

В нескольких шагах от костра глаза стали потихоньку привыкать к темноте, и тихие плещущиеся волны показались жирной маслянистой жидкостью. В них не отражались ни звезды, ни луна – все закрывали наступающие скалы.

Таис наклонилась, опустила обожженную руку в благодатную прохладу, потом помахала ею, разметая капли.

– Был бы у тебя чип, все зажило бы гораздо быстрее, – равнодушным голосом заметил Вар.

Сказал просто так, подкинул мысль для размышлений. Таис только дернула плечом. Понятно, что сейчас самое время для того же Григория задуматься о том, как он будет жить сам по себе, без помощи универсальных технологий.

Но для Таис этот вопрос был давно решен. Да, свобода требует ответственности, требует самостоятельных решений. И временами решать самой – это мучительно больно, и за свои решения приходится платить. Ожогами на руках в том числе. Или почти зажившими шрамами на плечах.

Но Таис так выросла, она давным-давно научилась рассчитывать только на себя. И может, совсем немного – на Федора. Потому она лишь улыбнулась в ответ на замечание Вара.

Робот, который хотел быть человеком… Это само по себе странно, и Таис еще и потому зашла в воду, что ей захотелось побыть рядом с ним, присмотреться к нему. Иногда, очень и очень редко, ей приходили в голову глупые мысли. Вдруг Вар просто заколдован? Это колдовское наваждение, а на самом деле он самый обычный мальчик?

Такие мысли быстро исчезали, потому что светящиеся ладошки, умные рассуждения, быстро заживающие раны и главное – голографические кубы, которые Вар создавал с потрясающей легкостью, – все это не вызывало сомнений. Вар был роботом.

И это значило, что люди научились создавать искусственных людей. Почти людей, практически настоящих людей. Вот как теперь относиться к Вару? Принять его способность чувствовать и переживать? Или он все же обслуживающая машина, с которой считаются ровно настолько, насколько она представляет ценность и нужность?

Вот мальчика Вара надо было бы оберегать, помогать ему, даже если бы он не умел делать всю сложную домашнюю работу, не умел ловко ловить рыбу, не знал все пути-дороги на Свалке и вообще был бы глупым и бестолковым.

Ну, по правилам. Люди всегда поступают так.

Например, когда жили в заброшенных базах на Нижнем уровне, то Вовика, Ромку и Кристинку кормили, одевали и оберегали, несмотря на то что все трое были сопливыми и глупыми болванами. Разве что Кристинка имела немного мозгов. Потому что они люди. Люди ценнее роботов.

А Вар – не человек. Но он – просто сокровище. Он все умеет, все знает, принимает верные решения. Да с ним просто поговорить – и то интересно. И не липнет, как бестолковая Молли, не хлопает ресницами. Идеальный человек. Идеальный ребенок.

Таис поморщилась. Все это было сложно и запутанно.

– Зачем тебе быть настоящим человеком? У тебя масса возможностей. Тебе не надо есть, спать. Ты все умеешь, все знаешь. Ты быстро выздоравливаешь. Ты, можно сказать, свободен, – сказала она Вару. – Люди очень несовершенны. Они бывают злыми, глупыми, дурными. Дети у людей – так вообще беда какая-то. Капризные, медленные, всегда делают какие-то глупости. Пока из ребенка вырастет нормальный человек – пройдет несколько лет. Наши родители потому и отказались от нас там, на станции, передали на воспитание роботам. А себе тут, на Земле, сделали совершенных детей- роботов, с которыми нет проблем.

– Люди всегда ценнее роботов. Они настоящие, – решительно заявил Вар и упер в бока сжатые кулаки. – Люди умеют творить и любить. Так говорил мой отец-профессор. Люди могут развиваться и меняться. А роботы всегда выполняют программы. У меня в программе заложено любить вас, я по-другому не могу. А вы можете выбирать.

– А если бы ты мог выбрать, ты бы отключил программу любви?

Вар опустил голову, пошлепал ногами, поднимая брызги.

– Нет, – наконец решительно ответил он. – Ни за что. Мне нравился мой отец, это было самое лучшее время для меня. С ним всегда было интересно, и я был нужным. Я всегда хотел этого. И мне нравится общаться с людьми.

– Потому что программы. Ты не можешь быть самим собой. Ты не можешь быть другим.

Таис почесала голову, после махнула рукой:

– Ерунда все это, давай не будем морочить друг другу голову. У тебя есть свои преимущества, у нас свои. Но ты мне чертовски нравишься, мальчик Вар. Я бы хотела иметь такого брата или друга. Так что давай считать, что я твой друг.