– Стоп, это не дело! – вдруг вмешался в учебный процесс Дима Чахлык. – Поменяйте дорожку объекту Клю.
– Но у нас все дорожки совершенно одинаковые! – возразила Сильвия.
Она уже вернулась из зала и теперь брезгливо мыла руки под краном, хотя и так в зале ни к чему не притрагивалась.
– Нет, – возразил Дима. – Клюшкина – на восьмую дорожку, Кошкину – на седьмую, Рино Слунса – на девятую. Лялю, или Лессию, или Клеменси – это все равно – на пятую. Барди – на торцевую, вместо Клюшкина, Машу – на торцевую напротив. И не надо, пожалуйста, думать, что все ангелы – самодуры.
– Ни о чем я таком не думала! – вспыхнула Сильвия.
Ребят переставили. Теперь Ляля, Лессия, Кузя и Федя стояли вдоль дальней длинной стороны. Маша и Барди – по бокам, с тех сторон, где было по одной дорожке. Справа от Риза, вдоль ближней длинной стороны, стоял бледный как мел Рино, слева – Оля, которую просто трясло. А за ней, если немного вытянуть и повернуть голову, – красотка Клеменси.
«Я должен выиграть!» – упрямо думал Ризенгри.
Дорожки поехали.
Дима невидимой половиной своего существа торчал в зале. Он оторвал от себя восемь тончайших глюоновых нитей и для чего-то переместил их в Олю Кошкину.
В этот момент в зал влетела Дженифер. Она была в тонком состоянии, поэтому никто, кроме Чахлыка, ее не заметил.
– Дима, где Рон?
– Сидит за дверью.
Джен скользнула за пределы зала.
– Он что, в котенке?!
– Да.
– Зачем?
– У нас игра такая. Он мне недавно проиграл. Час времени. Так что он теперь на час – Рыжий Тафанаил. Тот, который за дверью. А настоящий котенок спокойно спит у Ризенгри в комнате. Под кроватью.
– Дима, меня сейчас не очень интересует, где настоящий котенок, а где ненастоящий. Я хочу с вами поговорить. С тобой и с Роном. Немедленно. Это очень важно.
– Джени, давай через часик, ладно? Если хочешь, через часик мы вернемся в прошлое и поговорим там. О'кей?
– Не о'кей. Ризи звал меня. Оказывается, он звал меня, когда я сидела с этим придурком Менсом в этом ужасном мутантском ресторане!
Дима внимательно следил за дорожками, но это не мешало ему так же внимательно разговаривать с Дженифер.
– Да, звал, и что с того? И почему ты, ангел, обзываешь Фредерико Менса придурком?
– Извини.
– С радостью.
– Дима, почему вы мне не сказали? Вы же знали, что я не могла его слышать, я же находилась в твердом теле вся, полностью!
– Джен, а почему мы должны были тебе что-то говорить? Ты была занята, у тебя были важные дела. Тебе все равно нельзя общаться с братом. Ты все равно узнала обо всем сразу, как только…
– Дима!!!
– Джени, прошу тебя, давай поговорим об этом через час. Вместе с Роном. Сейчас у нас эксперимент, ты же видишь.
– Дима, я тоже – важный эксперимент!
– Ты ангел. И я прошу тебя немного подождать. Всего один час. Пожалуйста.
Дженифер молча отлетела в сторону от дорожек и стала ждать, наблюдая за бегущими по дорожкам учениками. Очень аккуратно, чтобы не задеть никого из ребят, Джен выпустила из себя тонкую ниточку и погрузила ее в яму. Яма оказалась наполнена искусственным липким материалом и искусственной слизью, в которую был подмешан ароматизатор, идентичный натуральному.
– Правда, очень реалистично? – спросил Дима.
– Даже я не сразу поняла, – согласилась с ним Дженифер. – Чья идея?
– Моя. Мутанты собирались наполнить яму натурпродуктом, из туалета. Но такого количества требуемого материала не нашлось, и они привезли просроченную кабачковую икру, в которой уже завелась живность. Я не выдержал, ненадолго остановил время и заменил этот кошмар пластиком. Вот только ароматизатор пришлось оставить.
– Дим, это мы с тобой знаем, что тут пластик. Но эти дети… Для них ведь все по-настоящему!
– Ну да, а иначе какой смысл… Джен, я стараюсь сделать для твоего брата все, что могу. Джен, у меня должно получиться. У нас должно получиться!
