Девочки устроились на заднем дворике на сложенных пирамидкой брусках для растопки печи. Семья Мымбе купила домик вместе со всем необходимым для жилья скарбом. Доски для растопки печи входили в стандартный пакет покупок. Хотя всем Мымбе было ясно, что топить печь они будут разве что для вида. Чтобы никто из аборигенов ничего необычного не заметил.
Было солнечно, тепло, но не жарко. Над девочками шумел листвой большой куст, похожий на дерево с несколькими стволами.
– Вы сюда ведь насовсем переехали?
– Я… я надеюсь, что насовсем… Но вряд ли. Посмотрим.
В этот момент семилетней Дещще Мымбе так хотелось переехать сюда насовсем!
– Это хорошо. Тебе сколько лет?
– Се… То есть… Мне скоро десять. А тебе?
– А мне уже десять. А ты умеешь вот так?
Пипа быстро облизала перемазанные кремом пальцы, достала из кармана веревочку и отбежала на пару шагов.
– Смотри!
Пипа скакала, и солнечные пятна скакали по ее лицу, по выцветшей старой куртке, и сердце Ле скакало от восторга.
– Да! Я тоже так могу!
Ле бросилась к Пипе, схватила веревочку…
– А так?
– А пожалуйста!
– А назад и на одной ножке?
Потом они опять забрались на бруски доедать пончики.
– У меня есть брат Мамаш, – сказала Пипа. – С ним тоже можно играть. Его можно научить крутить веревочку, чтобы втроем. Прыгать он не будет, а крутить веревку – это да.
– А у меня тоже есть брат, – парировала Лещща. – Он тоже умеет крутить веревочку. Он даже умеет крутить две веревочки!
– Как в цирке? Врешь!
Лещща на мгновение растерялась, но тут же вспомнила, как надо себя вести:
– Не вру, честное ангельское, чтоб мне в Фтопку попасть!
– А где твой брат?
– Сейчас позову!
Двенадцатилетний Бьорки вышел во двор со своими «веревочками». Пипа никогда не видела таких веревочек. Они были какие-то особенные. Тяжелые и тянущиеся немного. Они играли до позднего вечера, забыв обо всем на свете.
– А зато у моего брата есть живая крыса в ящике! – похвасталась напоследок Пипа.
Глава 21
Конец Земли-11
Лелександр Сергеевич Пушкин умел вальсировать, и ему при случае было бы не слабо? постреляться на дуэли. Но он никогда в жизни не прыгал с парашютом, и одна мысль о высоте в тысячу метров приводила его в плохо скрываемый трепет. Джереми Лермонтов и Игорь Лап боялись высоты ничуть не меньше. Сильвии и Фредерико Мене было в принципе по фигу, откуда и куда прыгать. Но когда обсуждался вопрос о том, кто будет инструктором по прыжкам, Фредерико высокомерно заявил: – Директору школы не подобает заниматься подобными мелочами! На это должны найтись сотрудники попроще!
«Это я-то попроще?! Ах ты ж…» – подумала Сильвия, а вслух сказала:
– Да-да, попроще! Я, как единственный квалифицированный специалист-психолог, тоже на этом настаиваю! Пусть с ребятами поедет на полигон наш учитель физкультуры, Валентин Миронович!
– Занят Мироныч, – буркнул ей в ответ Тафанаил. – В зале с дорожками яму прорвало. Думаете, почему мы сегодня батуты отменили?
– А слоникотюбов почему отменили? – поинтересовалась Сильвия.
– Слоникотюбов не подвез вовремя наш новый сотрудник, Майкл Кэшлоу.
– А! Новый сотрудник! Не подвез? Вот пусть вместо тюбов теперь с ребятами и занимается парашютами! – дружно закричали Пушкин с Лермонтовым.
– Вообще-то он зато решил проблему с наполнением для ямы! – напомнил Тафанаил. – И вообще-то у него папочка сами знаете кто… Хотя… Пусть будет Майкл.
Вопрос об инструкторе по прыжкам был, таким образом, решен единогласно. Майкл пожал плечами и согласился. С парашютом так с парашютом. Что он, с парашютом не прыгал, что ли?
