на массового потребителя – звучали попсовые песни последнего времени с незатейливыми мотивами и текстами «догадайся-с-первого-раза-в-чем-тут- смысл-если-он-вообще-есть».
Руслан явно тоже не впечатлился. Мы молча брели из зала в зал и, думаю, Полянский вполне солидарно со мной надеялся, что скоро выход. Наверное, надо было что-то сказать, но я все глазела по сторонам, смутно надеясь на еще какое-нибудь чудо.
Единственное, в своеобразном тронном зале мне все же понравилось. То ли так задумывалось, то ли случайно, но когда мы вошли, зазвучала величественная органная музыка. И так совпало с атмосферой, что я бы не удивилась, если бы сидящие на тронах ледяные король с королевой вдруг ожили. Здесь подсвечивались не только фигуры, но и пол со стенами, отчего создавалось впечатление, что мы оказались внутри гигантского кристалла.
Я вновь воспрянула восторженным духом, но этот зал оказался последним. За выходом простиралась небольшая ледяная площадка со светящейся на полу подо льдом крайне оригинальной надписью «Приходите к нам еще!» и совсем уж не вписывающаяся в пейзаж похожая на барную стойка гардероба.
– Так мы отсюда и зашли? – изумилась я, увидев чуть в стороне собственные кеды с разноцветными шнурками.
– Видимо, залы шли по кругу, – Руслан, похоже, тоже не сразу понял, где мы.
– Блин, тут так здорово вход организован, могли бы и для выхода что-нибудь оригинальное придумать, – я переобулась и радостно ступила на вполне себе обычный пол. Несмотря на всю красоту льда, чувствовать привычную опору под ногами было куда приятнее.
Пока Руслан относил коньки на место и тоже переобувался, я успела обежать весь зал в поисках хоть одной из тех восхитивших меня псевдоснежинок. Само собой, утаскивать на память я не собиралась, но уж очень хотелось рассмотреть их поближе. Но так и не нашла. Видимо, тут было все автоматизировано даже до таких мелочей: чудесный снегопад теперь ждал следующих посетителей.
Мы вышли тем же путем коридоров и лестниц, что и пришли. Сумерки на улице сменились глубокой ночью. Я даже не гадала, сколько сейчас времени, да и лезть в карман джинсов за мобильником было лень. Несколько фонарей расцвечивали стоянку перед зданием, прячущим внутри Ледовый Дворец, и я все пыталась разглядеть, как же выглядит это сооружение снаружи. Но то, что в сумерках мне напомнило готический собор, теперь же в темноте казалось гигантским трехярусным тортом, чуть покосившимся на правый бок.
Руслан отнес ключи обратно в сторожку охранников. Меня так и подмывало спросить, как это он вообще умудрился договориться о визите в Ледовый Дворец до открытия. Но я оставила все вопросы при себе, все равно догадывалась, что не скажет.
– Ладно, Полянский, признаю, было довольно… интересно, – все-таки вежливость во мне победила желание вредничать дальше.
– Да? А, по-моему, явно мимо, – он подал мне шлем. – На мой взгляд, дальше входа там делать нечего. Да, дворец красив, но со стороны. Сказка остается сказкой, только когда она на расстоянии, – Руслан задумчиво улыбнулся каким-то своим мыслям.
В это мгновение он вдруг показался мне другим. Пусть искренняя улыбка и заметно потеплевший взгляд предназначались, само собой, не мне, но я невольно тоже улыбнулась. Сразу же захотелось поверить, что Руслан на самом деле совсем не такой, каким я его воспринимаю. Но это иллюзия длилась лишь миг.
Он потер глаза, будто бы отгоняя наваждение, и снова обдал меня ледяным взглядом.
– Поехали.
По пути домой я старалась ни о чем не думать. Особенно о том, что чуть не поверила в самой нафантазированную распрекрасность Руслана. Да, в нем таилась некая загадка, но она заключалась явно не в тщательно скрываемых доброте и благородстве.
– И все же, Полянский, давай начистоту, – я не удержалась от ехидной улыбки, сняв шлем, когда мотоцикл остановился у моего подъезда. – Сегодняшний вечер тебя ни на шаг не приблизил к цели спора. Пусть твой замысел и превзошел мои довольно банальные ожидания, но не настолько. Да и вообще, чтобы я захотела кого-либо поцеловать, необходимы сильные чувства, как бы избито это ни звучало. А единственное, что я чувствую к тебе более-менее сильного, это изредка возникающее желание треснуть чем-нибудь по голове.
Руслан тоже снял шлем и удостоил меня снисходительным взглядом.
– Начистоту так начистоту. Ты, конечно, не поверишь, но мне, чтобы добиться цели и одного вечера было бы достаточно. Почему же тогда три? Потому что я не люблю легкие победы. Правда, ты и на сложную не тянешь, – он ловко увернулся от моей возмущенной попытки треснуть ему шлемом по затылку и невозмутимо продолжил: – Вот я и решил немного добавить себе препятствий. Ты зла на меня сейчас, и учитывая твой очевидно дурной характер, найдешь повод разозлиться и завтра. Не сомневаюсь, ты точно так же будешь меня уверять, что ничего я не добьюсь. А послезавтра я получу, что хочу.
– Угу, а уши тебе повидлом не намазать? Вот ты вроде не похож на умалишенного, но иногда такой бред несешь, – покачала я головой. – Слушай, Полянский, ответь мне на один вопрос. Только честно. Зачем тебе вообще сдался этот поцелуй?
Руслан мрачно усмехнулся. И без того тяжелый взгляд потемнел еще больше. Неведомым наитием я поняла, что он действительно скажет сейчас правду, и тут же испугалась. Одно дело – гадать о скрытых мотивах, и совсем другое – их узнать. Мало ли, вдруг Руслан затеял нечто такое жуткое, в
