безумие. Что-нибудь такое, на что в обычной жизни я бы никогда не решилась.
Пусть маска и скрывала наполовину лицо Руслана, но его глаза я видела прекрасно. То ли так сказывалось освещение, то ли еще что-то, но сейчас в них не было той дымчатой синевы. Она потерялась, растворилась в бархатной темноте, разбавленной золотистыми искрами. В его глазах будто бы рождались и умирали целые вселенные, словно сама вечность затаилась там, непостижимая в своем великолепии. Это восхищало до дрожи и пугало. Пугало так, что хотелось убежать без оглядки. Не от Руслана, нет, от самой себя убежать.
– Ты в порядке? – Его голос прозвучал как сквозь плотную пелену.
Я не нашла в себе силы ответить. Окружающий мир смазался хаотичными пятнами, словно рисовавший его художник разозлился на собственное творение и попытался стереть с холста. Та самая, убаюкивающая бархатная темнота мягкими клубами заполонила все вокруг. Я только сейчас поняла, что мерцающие в ее глубине золотистые искры – это отражение. Отражение меня самой, вдруг превратившейся в небывалой яркости пламя. И где-то там сквозь тьму горел точно такой же огонь. Пусть слабый, как и у меня, но упорно не сдающийся. Мне даже чудился его тихий голос, обещающий даровать то, что важнее любви и вечности, важнее самой жизни. «Только позвольте мне разгореться…» эхом звучал в мыслях шелест языков неведомого пламени.
Золотистые искры царящей вокруг темноты, кружась словно снежинки, ринулись вниз. В одно мгновение они превращались в изящные бутоны готовых вот-вот расцвести огненных цветов. Хотелось протянуть руку, коснуться нежных чуть подрагивающих лепестков, но резкая боль в запястьях остановила меня. Сотканные из света неимоверной силы оковы тянули прочь, пока не исчезли и чудесные бутоны, и сама царящая вокруг темнота не начала развеиваться. Меня буквально вытряхнуло в реальность, оставив лишь сверлящую боль в висках.
– Что это было? – прошептала я пересохшими губами.
– Ты потеряла сознание, – голос Руслана прозвучал совсем рядом.
Резко открыв глаза, я натолкнулась на его взгляд. Он смотрел на меня так странно, словно пытался что-то понять и никак не мог. Мы одновременно отвернулись.
Вокруг раскинулся неухоженный сад. Видимо, Руслан вынес меня из зала, когда мне поплохело. Судя по запустению, в отличие от особняка, здесь не полагалось ни специального смотрителя, ни хотя бы захудалого садовника. За неровными лохматыми кустами виднелись фруктовые деревья, похожие на сгорбленных древних стариков, и запах разнотравья мешался с сыростью наступающей осени. Вдобавок от каменной скамьи, на которой мы сидели, веяло чуть ли не могильным холодом, я мгновенно продрогла.
Руслан накинул мне на плечи свой камзол.
– Спасибо, – мой голос дрогнул. Я не хотела разговаривать. Я хотела кричать что есть мочи: «Кто ты, черт тебя побери, такой?!»
Он тоже молчал. Снял маску и устало потер глаза, словно долгое время смотрел на что-то нестерпимо яркое. Меня в одно мгновение осенило: он видел! Он видел и то странное пламя, и огненные бутоны – все то же, что и я! Только я почему-то потеряла сознание, а он нет. И дико хотелось поговорить об этом начистоту, заставить Руслана все мне объяснить. Начиная с этих странных видений и буйства стихии, и заканчивая тем, почему у меня так из-за него мозги сворачиваются. Тут же вспомнились сказанные им слова: «Ты злишься, потому что я тебе нравлюсь», и накатил панический ужас. Ведь этого не могло быть! Просто не могло быть! Я даже головой замотала, чтобы отогнать столь нелепые мысли.
– Какой странный контраст, правда? – я попыталась хоть немного отвлечься. – Иллюзия воссозданного прошлого там и вся неумолимость уходящего времени здесь. Но знаешь, почему-то здесь мне больше нравится.
– Я думаю, нет смысла сравнивать искусственную фальшь и настоящее, хоть на вид и неприглядное. Несомненно, раньше здесь было красиво. Но красота эта предназначалась тем, кто жил в то время. Кто вот так вот по вечерам гулял по садовым дорожкам, сидел на этой самой скамье… Теперь же здесь уместно бродить лишь чужим воспоминаниям, но никак не живым людям.
– Знаешь, – не удержалась я, – когда ты вот так вот спокойно, без всяких гадостей, со мной разговариваешь, я даже начинаю думать, что ошиблась в тебе.
– И что я не такой плохой, каким тебе кажусь? – Руслан мрачно усмехнулся.
– Типа того, – я не стала вдаваться в подробности.
– Пойдем, уже поздно, – он встал, словно бы не желая продолжать этот разговор.
Мне на мгновение показалось, что в его «уже поздно» смысл вовсе не в том, что пора возвращаться домой. Может, я, конечно, зря искала скрытое, но сказано действительно было странно.
Больше мы не перемолвились и словом. Переодевшись в свою одежду, вернулись в город. Руслан так же довез меня до моего подъезда и уехал, даже не попрощались друг с другом. И я побрела домой, не зная, радоваться мне или огорчаться. Радоваться, что завтра все это закончится. Или огорчаться, что все закончилось слишком быстро. Нам оставался всего один вечер, а потом… Пусть я бы ни за что себе в этом не призналась, но мне дико не хотелось, чтобы Руслан пропал из моей жизни. Я готова была принять его как друга. Да даже как заклятого врага. Но только не как образ, ставший лишь воспоминанием.
