Таким трудно язык развязать.
Скат усмехнулся. Эх, и жуткая же вышла усмешка!
— Ничего… Трудно — не значит невозможно.
— Ладно, Скат, теперь-то что болтать, поздно уже, — сказал Барцыц. — Поднимаемся и думаем, что дальше.
Получилось так, что Андрей поднимался впереди всех. В коридоре, у двери в комнату он тоже оказался первым. И услышал внутри какой-то шорох.
Рассудок еще только осознавал, что внутри, по идее, не должно быть никого живого, значит, и шуршать некому, а тело уже делало свое дело. Он рванулся вперед, одной рукой распахивая дверь, а второй сдергивая автомат с плеча.
На подоконнике единственного в комнате окна был человек. Андрей видел его со спины, но все равно узнал. Бадра! А окно было уже открыто, услышав за спиной шум, молодой абхаз подался вперед, еще секунда, и он оказался бы снаружи.
«Стрелять нельзя!» — молнией промелькнуло в голове Андрея. И он просто швырнул в Бадру свой автомат, угодив ему стволом в затылок. Абхаз вскрикнул и вывалился за окно — но именно вывалился, а не выпрыгнул!
Андрей кинулся за ним, опершись о подоконник рукой, он выскочил наружу. И упал как раз на спину абхазу. Тот рванулся, но Андрей успел схватить его за руку и взять ее в жесткий захват. Бадра вскрикнул, но Сабуров второй рукой тут же зажал ему рот.
В окне показалась голова Ската.
— Что такое?
— Бадра!
— Жив?!
— Да!
— Ну, Андрюха!!! Ну, даешь! Давай его сюда.
Так Андрей и сделал — подтолкнул Бадру к окну, а Скат схватил его за шиворот и как морковку из грядки выдернул с улицы, втянул в комнату. Андрей запрыгнул следом за ним.
Скат швырнул абхаза на диван — тот самый, на котором начальник американцев сидел. Парень сжался, было видно, что дрожит всем телом.
— Бадра… — совсем тихо сказал Гигла Барцыц. — Есть все-таки справедливость на земле!
Бадра еще сильнее сжался, руки у него дернулись, слово он прикрыться хотел.
— Ну, скажи, Бадра, почему ты нас американцам сдал?! Много они тебе заплатили?
— Стоп, Гигла, — решительно сказал Скат. — Это позже. Сейчас надо по делу с ним поговорить.
Командир перевел взгляд на молодого абхаза.
— Значит, так, парень, — голос у Ската был просто ледяной, — ты сейчас отвечаешь на наши вопросы. Быстро и честно. И честно тебя предупреждаю — мне даже думать противно, что с тобой будет, если попытаешься врать или играть в молчанку.
Скат сделал небольшую паузу, но Бадра промолчал. В его глазах сквозь страх проступало отчаяние и ярость загнанного в угол зверя.
— Хрен я вам что скажу, — он оскалился. И если оскал Ската напоминал волчий, то Бадра сейчас был больше всего на крысу похож. Странно — ведь еще совсем недавно он показался Андрею вполне симпатичным парнем, а сейчас словно подменили его. «Вот что предательство с людьми делает», — подумал Сабуров.
— Скажешь, — спокойно ответил Скат.
И по интонации, по выражению его лица стало ясно — действительно скажет.
— Первый вопрос. Света жива? Смотри, Бадра, если сейчас не то скажешь, я ведь не сразу тебе следующий вопрос задам. Нет, не сразу. Ты меня еще просить будешь, чтобы я его задал поскорее. — Самым страшным Андрею показалось то, что командир говорил это совершенно спокойно. И как раз это убеждало — так все и будет. Именно так.
Видимо, Бадра тоже это почувствовал.
— Жива, — тихо выговорил он. И сразу как-то сдулся, опал, словно проткнутый воздушный шарик.
— Где она?
— Не здесь.
— А где?
— У американцев две группы. Ее забрала вторая.
— У второй группы он главный? — Скат вытащил из кармана фотографию Хармфорда и сунул ее абхазу под нос.
— Да…
— Он тебя вербовал или этот? — Скат кивнул на тело «Джона Смита».
— Он.
— Где он сейчас?
— Не знаю…
— Гигла! — громко сказал Скат. — Он твой. У тебя одна минута. Но не убивать.
Барцыц подался вперед.
— Нет!!! — истошно заорал Бадра. — Не надо! Я все скажу!
— Ну, выкладывай.
— Село Адзмах. Там на дальней от моря окраине двухэтажный дом. Не ошибешься, он там один такой. Вот в нем их база. Но я не уверен, что девушку туда…
— А об этом тебя никто не спрашивает. Сколько там может быть боевиков?
— Двое или трое. Их всего восемь было, но четверых вы уже… — он кивнул на трупы.
— Ясно. А теперь отвечай быстро, не думая. Как ты вышел на нас?
— Арнольд мне сказал…
— Кто?!
— Арнольд. Ну, вы же только что мне его фотографию показывали.
«Ясно, — подумал Андрей. — Это у Хармфорда прикрытие. Журналистские документы на это имя».
— Понятно, — кивнул Скат. — Так что он тебе сказал?
— Что скоро на меня выйдет Гигла и попросит помощи. Что я должен помощь обещать, но — доложить об этом Арнольду.
Скат поморщился, и Андрей понял почему. Похоже, американцам слишком многое известно. Что ж, так или иначе, а этот раунд они, несмотря на информированность, проиграли.
— А дальше?
— Я доложил. Арнольд приказал вам сказать про взрывчатку и в ловушку заманить.
— На самом деле взрывчатка в тоннеле была?
— Нет. Я ее только сегодня вечером должен был… — абхаз осекся, поняв, что сболтнул лишнее.
Скат улыбнулся — безрадостно, одними губами, в глазах ледяной пленкой застыла тоска.
— Сегодня должен был заложить? Понятно. А где она?
— Еще не привезли.
— Врешь, — спокойно сказал Скат. — Не умеешь врать, а врешь. Зря. Гигла!
— Скажу!! В той комнате, где я прятался! — Он кивнул на дверь, не ту, которая в коридор вела, а другую, в противоположном конце комнаты, рядом с диваном, на котором он сейчас сидел.
— Показывай, — приказал Скат.
За дверью оказалась маленькая комнатушка. Пол в ней был устлан спальными мешками, на невысоком столике стояла рация.
— Ты здесь и сидел, пока нас допрашивали? — спросил Скат.
— Да.
— А почему не участвовал?
Бадра молчал.
