— Кто вы? И как посмели войти в келью к женщинам… даже без стука? — Мысленно поморщилась, услышав свой задрожавший от страха голос.
Глаза «красавчика» распахнулись от удивления, а вот «мрачный» скривился, словно лимон укусил. В этот момент в келью вошла абаниса Эйра, позволив мне облегченно вздохнуть, потому что выглядела как всегда спокойной, правда, немного запыхавшейся.
Однако пожилая женщина удивила меня до крайности, когда непривычно заискивающе пролепетала:
— Ну вот, видите, милорды, а вы сказали — невозможно!
— Абаниса, скажите мне, будьте любезны, кто они? И на каком основании ворвались к нам? — нашла я в себе силы твердо спросить, для пущей важности задрав подбородок повыше.
— Невероятно! — изумился тот, которого я условно назвала красавчиком. — Выжила!
Заволновалась: вдруг этих сурового вида «товарищей» послали добить меня? Не успела я сравнить их с драками, мрачный тип перевел жуткий ледяной взгляд в сторону. Ноэль! И я тут же почувствовала за спиной движение, сопровождаемое шелестом одежды. Обернулась и в замешательстве наблюдала, как кузина склонилась в глубоком почтительном реверансе, опустив голову. Очевидно, она знает тех, кто пришел. Я же, по-прежнему находясь в неведении, испуганно повернулась к незнакомцам и абанисе. Те втроем вперились в меня взглядами. Только Эйра — сочувствующе-печально, а вот незнакомцы — оценивая и изучая… как врага.
— Сафи… — Голос Ноэль дрогнул, дальше она продолжила едва слышно и по этикету: — Миледи, позвольте напомнить вам, это ваш супруг — грант Сэбиан Керо.
Чувственные губы мрачного мужчины, оказавшегося моим мужем, скривились в ухмылке, ярко отразившей всю гамму сомнений и недоверия.
— Ну… здравствуй… Сафира! — произнес он глубоким глухим голосом, от которого руки покрылись мурашками.
И голос этот был очень знаком мне по тяжким воспоминаниям бывшей владелицы тела. Память Сафиры накатила привычной темнотой, которую я не смогла вовремя взять под контроль.
Широкое поле справа, слева — лес. Я еду верхом на крупном — сером в яблоках — коне за повозкой в окружении отряда всадников, исподлобья взирая на спины чужаков и мысленно насылая на них все известные проклятия, нервно сжимая в руках поводья. За мной следуют сопровождающие из Хемвиля. А слева постоянно находится тот, кого я возненавидела всеми фибрами души.
Неожиданно конь подо мной споткнулся и захромал. Затем последовало то, чего я избегала три мучительно долгих дня. Этот уродливый зверь, протянув ко мне лапы, раздраженно прорычал:
— Ты поедешь со мной, Сафира! У твоего коня, наверное, камешек застрял в копыте. И вообще я устал терпеть твою холодность и…
Ударила хлыстом по темной когтистой ручище, коснувшейся моего колена, и направила мерина в лес, прочь отсюда. Несмотря на ужас перед содеянным, внутри клокотала ненависть и восставала отчаянная решимость — я не могу больше так жить: не могу снова принадлежать мужчине, не хочу превращаться в жертву каждую ночь, терпеть унижения и даже представлять, зачем я нужна дракану. Похоть сквозила в его черных глазах, каждом движении и жесте, обращенном ко мне.
Если он коснется меня, как мужчина женщины…
Это неприемлемо, невыносимо, омерзительно. Лучше умереть нетронутой, чистой, не проклятой мужским семенем, чем смириться…
— Стой, стой, ненормальная! Я не причиню тебе вреда! — рычал преследующий меня Керо.
А я неслась сквозь лес, подгоняя коня, не обращая внимания на хлесткие удары веток. Свобода, свобода, впереди меня ждет желанная и долгожданная свобода…
— Стой! Впереди обрыв! — заорал дракан, почти нагнав меня.
Но я не вняла предупреждению, крик улетел прочь, мне было все равно, лишь бы убраться подальше и навсегда.
Между деревьями открылся просвет, яркий свет ударил в глаза, ослепляя. А затем… снова плен. Сильные руки, сдернув меня с коня, отбросили в сторону. Я больно приложилась бедром о камни, на несколько мгновений оглохнув, затем, тряхнув головой, посмотрела на происходящее на обрыве. Дракан, прилагая невероятные усилия, тянул за узду коня, который громко ржал от страха, соскальзывая в обрыв. Пока Керо спасал коня, я выхватила кинжал и хотела вновь броситься в лес, но, увы, не успела. Лошадь, всхрапнув, ударила задними копытами о камни и выскочила на ровную площадку, дернулась к деревьям, толкая меня в плечо. Вновь поднимаясь, я нащупала кинжал, упавший на землю, но передо мной встал муж.
— Не глупи, девочка! — глухо произнес он, следя за мной.
Я невольно рассмеялась, заставив его нахмуриться. А потом, больше не раздумывая, кинулась на него, стремясь достать, и поглубже…
Глупая, глупая, глупая… Если даже жалкого драка Хасина убить не получилось, то воина дракана не получится и подавно. Едва заметным движением он ушел в сторону, лишь полы его черного кафтана, взметнувшись, коснулись моей руки, а я словно провалилась в пустоту. Судорожно обернулась и увидела в его глазах отвращение, смешанное с жалостью. Массивная устрашающая фигура мужа давила темной аурой, заставляя все внутри сжиматься от ужаса. Долго терпеть его на расстоянии вытянутой руки было невыносимо.
— Зачем согласилась на брак? — спросил он ледяным тоном, от которого пробрало до самых костей.
