Коридор сделал крутой поворот и уперся в деревянную стену с дверью, возле которой стоял охранник и пропускал внутрь по одному из вытянувшейся вдоль стенки очереди. На двери висела табличка: «Общественная столовая. Вход и прием пищи строго по регламенту. Опоздавшим сухпай не выдается». И дальше следовало длинное расписание.
Группа во главе с Громом прошествовала мимо живой гудящей змеи, люди были недовольны явным нарушением правил, возмущались, что-то бубнили, но открыто проявлять неприязнь к охране самого Воеводы не решались. Охранник беспрекословно открыл дверь, пропуская четверых мужчин. Сзади зароптали, на что тот довольно громко бросил:
– Ничего, потерпите.
Общая столовая представляла собой все тот же перегороженный коридор с четырьмя нишами-комнатами по обеим сторонам. Столь же скудное, как и везде, освещение, столики, вплотную стоящие друг к другу, много людей, одновременно скребущих ложками по мискам, и восхитительный запах, наполняющий все помещение. Игорю сразу же захотелось есть. При воспоминании о том, каких животных он повстречал по пути сюда, рот наполнился слюной. Это вам не разные мелкие твари, наводняющие убогий мир за стенами, а кролики, свиньи, козы. Конечно, и они не избежали мутаций, но не перестали быть вкусной пищей, как до Катастрофы.
В одной из ниш расположилась раздача, куда люди подходили, брали поднос и уходили к освободившемуся месту с едой. Ниша напротив была свободна. Туда-то Гром и направился. Игорь шел следом, стараясь не задеть кого-нибудь. Протискиваться не пришлось, так как Грома здесь все знали и при его приближении старались отодвинуть стулья подальше от прохода.
В нише оказались сразу три пустых столика. Очевидно, предназначались они для важных людей, таких как Гром. Эти места никто не занимал, чтобы ненароком не помешать. Тут же подбежала девушка с раздачи с подносом в руках, чем вызвала очередной недовольный ропот, но высказаться вслух никто не решился. Главу охраны Воеводы здесь боялись. Девушка, опустив глаза, расставила плошки с дымящейся похлебкой и убежала, задернув занавеску, отгораживающую нишу от остальной столовой. Двое бойцов заняли ближайший к выходу столик, а Гром жестом пригласил Игоря за свой.
Крольчатина с картофелем. Божественно! Игорь с удовольствием опустошил плошку. Затем, поблагодарив, обратился к Грому:
– Откуда берете электричество?
– Хм, – тот дожевал порцию, проглотил и развел руками. – Гидроэлектростанция, конечно. Упрощенно – водяное колесо, генератор, провода. Чтобы осветить периметр и помещения, вполне хватает.
– А лампочки?
– Приборостроительный завод за рекой. Там на складах этого добра навалом. Людей за периметром не существует в принципе. Так что железные ворота склада и амбарный замок вполне справляются с ролью охраны.
– А где оружие берете? Что-то оно у вас слишком новенькое.
– Старые запасы. Иначе не использовали бы луки со стрелами. Примерно за два дня до всего этого безобразия, – Гром указал рукой, как бы охватив этим жестом не только комнату, но и мир за стеной, – командованию нашей части в Подмосковье был отдан приказ из центра перебазироваться подальше от места возможного удара противника по стратегическим целям, причем с грузом, со всем вооружением. Когда все началось, мы успели добраться до Юрьев- Польского. Тогда-то все и произошло… – Гром указал на свое обезображенное лицо. – Вокруг – война. Крупные населенные пункты ядерные взрывы слизали, сверху – воздушный бой, самолеты падали на гражданское население. И на хвост моей колонны вот такой самолет рухнул. Связи с центром нет. Пробовал выполнить приказ о доставке арсенала в Ярославль, но население взбесилось поголовно. Бойня, мародерство, город в огне. Это был ад, Потемкин. Прямо в центре города, прямо за стенами этого монастыря, колонна наша была атакована, стреляли из РПГ. Где взяли – не знаю. Мой бронетранспортер накрыло первым. Парни Воеводы вмешались, как потом рассказали… Отбили колонну. Не целиком, конечно, но арсенал и два «Тигра» удалось сохранить под нашим контролем. С этим вооружением мы потом и отстояли территорию. Вот только отпечаток-то остался… Меня контузило тогда сильно, память раскидало по закоулочкам мозга. Первое время не помнил больше, чем ничего. Только потом лоскутами она возвращалась. Я и теперь не уверен, что все помню. Вот и твоя рожа вроде знакома, но тут, – он постучал по лбу, – тут пока никаких ассоциаций.
– Да уж, те первые дни… – протянул Игорь, сменив скользкую тему. – Такое ощущение, что ничего святого в людях не осталось.
– Я больше скажу, – тихо добавил Гром, – и даже людей в них не осталось…
Посидели, помолчали, думая каждый о своем, словно заново погрузившись в те ужасные дни, не обошедшие никого страхом и потерями. Потом Гром слегка наклонился в сторону Игоря и прошептал:
– Я, собственно, зачем тебя сюда-то сначала привел? – колкий взгляд уперся прямо в Потемкина, словно пытаясь просверлиться вглубь души, понять, кто такой Игорь и как обрести над ним контроль. – Предупредить! О том, что я за Воеводу голову оторву любому, кто посмеет встать на его пути. Это ясно?
Когда Игорь не ответил, Гром повторил, и в его голосе послышались железные нотки:
– Это ясно?.. – несколько секунд двое пятидесятилетних мужчин глядели в глаза друг другу, но эту игру бесцеремонно прервали. Отдернув занавеску, в комнату влетел охранник, который дежурил у дверей в столовую. Он явно был взволнован.
– Олег… Васильевич… – он говорил быстро, с паузами, как будто подбирал слова. – Там… Драка…
