– Над больным любой поиздеваться сможет, – заметил Ярос, даже не взглянув на сына Воеводы.
– Ну да, заливай… Как люлей получать, так больной сразу. Ну-ну…
– Я не вру. Я слышал, ты тоже повалялся на славу… Понос, али как?
– Слышь, урюк! – зло зашипел Митяй. – Это у вас в хлеву все дрищут. А я… У меня же просто простуда была!
– Сдается мне, что не просто…
– Что? Да что ты там себе под нос мелешь, сучонок? Обычный грипп, врач так и сказал.
– Угу. У обоих начался. Сразу. Как только мы на том черном покатались…
– Я не думаю, что доктор мне соврал… Да и придумать можно все что угодно. А свои идиотские фантазии при себе оставь.
– Фантазии, говоришь? – Яр ухмыльнулся куда-то в сторону, но поворачиваться к Митяю не собирался. – А ты кожу порежь. Глянь, что будет.
– Да на хер, идиотина ты нечеловеческая, мне себя резать? Совсем псих? Катушки в башке давно проверял? Или тебе их Гром все до одной выбил?
– Боишься?
– И ничего не боюсь!
– Боишься! – кивнул Яр. – И боишься не пораниться, а того боишься, что увидишь…
– Отлично, – злобно пролепетал Митяй, – но отцу я об этом расскажу.
– Не расскажешь, – уверено заметил Ярослав. – Если порежешься – точно не расскажешь.
Юноша быстро оглянулся через плечо и с довольным видом вернулся к созерцанию дороги. Митяй непременно сделает это – гордость не позволит ему отступить, а любопытство лишь усилит эффект. И точно: Митяй отвернулся в сторону, чтобы Ярос не видел, достал армейский нож и слегка резанул по пальцу. Понятно, что ничего не произошло. Требовалось больше смелости и силы нажатия. Тогда он зажмурился и уже сильней полоснул по пальцу. Боль была секундной, но когда сынок Воеводы открыл глаза, то обомлел. Кровь была абсолютно черная. Она пузырилась и быстро застывала. В течение нескольких мгновений рана оказалась закрыта засохшей коркой. Сердце пару раз глухо ухнуло в груди, затем часто забилось. Тревога и страх закрались в душу. Такое отцу точно показывать не стоило…
– Все ты, тварь…
– Я? – Яр удивленно полуобернулся к Митяю. – Это я тебя заставлял в палату заходить? Помнится, что отговаривал…
– Ты! Ты! И никто, кроме тебя! Все беды в нашем городе из-за тебя! Ты же не человек! Мутант! Тварь последняя…
В глубине цеха раздался выстрел из «Сайги». Юноши вздрогнули, разворачиваясь в сторону входа. Грохнул еще один выстрел, потом другой. Застрекотал «калаш» Павлова.
– Что, твою мать, там творится? – заговорил Митяй.
– Тихо! Будь готов гнать! – Яр медленно пошел к воротам, поднимая автомат к плечу. Что-то страшное происходило внутри здания, иначе Купец не стал бы стрелять, не жалея патронов. Звук выстрелов усилился – люди перемещались к выходу.
– Но здесь не должно быть тварей! Тут же замок всегда висит!
– Да мало ли, как! – Яр недовольно махнул рукой. – Долго дыру, что ли, найти? А животные тоже радиацию чуют, вот и бегут от центра туда, где ее меньше…
– Мать… – все, что смог сказать Митяй.
Яр в это время подошел вплотную к воротам и вгляделся в полумрак. Его взгляду открылся лишь небольшой участок ткацкого цеха. Покрытые пылью станки, паутина, свисающая с потолка, грязь и запустение. Он шагнул внутрь, выглядывая из-за угла в длинный цех. Навстречу мчался Павлов, а следом отступал Купец. Евгений отстреливался, пятясь, от небольших крылатых существ, наводнивших пространство вокруг. Они часто-часто хлопали крыльями и носились, словно сумасшедшие, нападая на людей.
– Быстрее! – заорал Яр. Стрелять было нельзя: зацепишь своих. Юноша сощурился, стараясь разглядеть мельтешащих тварей. Они кого-то ему напоминали. Воздух наполнился их писком. Точно! Мыши. Летучие мыши! Но какие здоровые! Не меньше кролика, прикинул Ярос.
Женя отстрелял последний патрон и отбросил «Сайгу»: заряжать времени не было, как и доставать из рюкзака боезапас. Он выдернул из-за пояса пистолет и принялся убивать тварей из него.
В это время бегущий Егор как будто споткнулся. Потом, несколько раз выстрелив, поднялся, но теперь сильно хромал. Видимо, напавший зверь повредил ногу. Но оставалось чуть-чуть до выхода, какие-то десять метров. Яр бросился навстречу. Подставил плечо, обхватил за спину и потянул Павлова за собой. Уже на выходе, обернувшись, увидел, как крылатая стая смяла Купца, набросившись со всех сторон, и теперь нельзя было различить в этой копошащейся куче Евгения. Только жуткий крик боли наполнил помещение, и Яр, не задумываясь, выволок Павлова на улицу.
Сердце рухнуло куда-то вниз, колени подогнулись. Тварь Митяй! Хуже! Телеги вместе с сынком Воеводы нигде не было…
Глава 7
«Суд»
Что-то пошло не так. Гром обещал, что все должно случиться без сучка и задоринки. Просто доехали, забрали две бобины с тканью – и обратно.
