куда приехали их отряды. Наши коллеги маркиза ищут, но осторожно, чтобы своими действиями не привлечь внимание маркграфа, судя по всему, информацией с ним они делится не собираются. К нашим людям обращались несколько раз с просьбой помочь в поиске Данхельта Фаросского, – сказал Натан и вопросительно посмотрел на своего наставника.
– Нет, – ответил Гиран. – Мой приказ тебе известен, и менять его я не буду.
– Конклав может быть недоволен, сэр, – заметил Натан.
Бесполезно.
– Конклав, – фыркнул старый настоятель. – При мет любое мое решение, если я сумею доказать целесо образность своих действий.
– Не сомневаюсь, сэр.
– Хорошо, что не сомневаешся, – покивал Гиран.
Отхлебнул из кружки. Задумался. Потянул за оказавшийся поблизости шнурок и принялся ждать, неторопливо, маленькими глоточками цедя сок.
– Многие считают, что когда дело касается фаросской Тайной стражи, я становлюсь излишне осторожным. В чем-то они правы, – задумчиво произнес Гиран. – Но, знаешь, у меня есть причины для такого отношения. Давным-давно, когда я возглавлял столичную городскую стражу, мне пришлось столкнуться с подчиненными Эрно Альтина. Тогда я уяснил один очень важный урок – не заносись, не будь самонадеянным и не недооценивай своих противников. Никогда… – он замолчал, увидев появившегося на башне служку с большим подносом. Поставив блюдо на стол, послушник снял с него крышку, поклонился и молча ушел. От горки печенья шел терпкий аромат пряностей.
Гиран причмокнул губами и потянулся к подносу. Увидев укоризненный взгляд собеседника, он пожал плечами и сказал:
– Знаю, что вредно, но отказаться не могу. Хочется иногда себя побаловать, – великодушно предложил: – Присоединяйся, – забросил в рот сразу три небольшие печеньки и довольно зажмурился. Прожевал и потянулся за следующей порцией. Доверительно сказал: – Знаешь, всегда их обожал, но не мог позволить себе такие траты. Входящие в состав пряности дороги, а жалованье было такое, что не разгуляешься. Разве что раза два-три в год совсем небольшие порции. Это потом я мог не обращать внимания на цены.
Натан торопливо опрокинул в себя кружку сока, заливая горевший во рту пожар – печенье было очень острым на вкус. Согласно покивал. Действительно, такие траты не всякому по карману, а Гиран, бывший одним из богатейших людей королевства Латор, в молодости не мог похвастаться большими доходами, как и любой другой младший отпрыск дворянского рода.
Вообще, судьба младших детей в аристократических кругах незавидна. Им, в отличие от своих старших братьев, не достается ни титула, ни денег. Только фамилия и незначительная поддержка старших родственников. Даже самые богатые и влиятельные семейства королевства, к которым относились Корноки, не могли выделить достойную долю на младших детей. Наследник получал большую часть состояния, титул и земельные владения рода, дочерям выделялось приданое, кое-что доставалось вторым-третьим сыновьям, а остальные… А что остальные? Род их поддержит в меру своих возможностей, а дальше все в их руках. Каждый сам творец своей судьбы. Покажи себя достойно, найди покровителя, и если тебе улыбнется удача…
Гиран оказался достаточно удачлив, чтобы уцелеть в боях, в отличие от двух своих братьев, и к двадцати шести годам занял место сотника в гвардии. Место не самое прибыльное, но являющееся верхом мечтаний для большей части младших отпрысков дворянских родов, и к тому же дающее возможность посещать устраиваемые в столице приемы. В отличие от молодых повес, падких на развлечения, он не тратил время зря. Потихоньку, начиная с малого, Гиран заводил полезные знакомства. Постепенно он обрастал все более серьезными связями, включая влиятельных чиновников, родовитых аристократов, обративших внимание на перспективного молодого человека, умного, амбициозного, с примесью авантюризма, но при этом прекрасно понимающего свое место в сложившейся столичной иерархии. Предрекали, что с его талантами в будущем он способен занять место одного из помощников капитана гвардии. Лет так через пятнадцать-двадцать. Гирана такой расклад не привлекал – слишком долго ждать.
Через три года, к огромному общественному удивлению, он подал прошение на перевод в городскую стражу. Натан иногда мысленно посмеивался, что на решение Гирана повлияло в том числе и то, что на новом месте он имел бы гораздо больше возможностей для неофициального заработка, а значит, мог позволить себе более частые покупки любимого лакомства. А вот графа Корнока такие резоны не устраивали. Глава рода был в бешенстве – служба в гвардии была намного престижней, чем работа стражником, куда по мнению главы рода шли одни неудачники и нищеброды, – скандал был громкий, после чего непокорному отпрыску было объявлено, что на поддержку он может больше не рассчитывать. Узнав о решении графа, многие еще недавно доброжелательно настроенные к Гирану знакомцы отвернулись от младшего сына Корнока, резко сократилось количество приглашений, исчезли всяческие намеки на желание породниться со стороны всех значимых столичных дворянских родов. Высший свет, настроенный благожелательно к гвардейскому сотнику, по отношению к сотнику городской стражи был более суров. С их точки зрения Гиран не оправдал возложенных на него ожиданий. Началась тихая травля. Презрение в глазах вчерашних приятелей, плохо завуалированные оскорбления… Новоиспеченному сотнику стражи за четыре декады пришлось принять участие в двух с половиной десятках дуэлей, он чудом уцелел после нападения группы неизвестных, организованного скорее всего кем-то из неудачливых дуэлянтов. Из всех установленных связей сохранить удалось едва ли треть.
Гиран не отчаивался, он верил в свою удачу. Через пять лет младший сын графа Корнока, когда история его ухода из гвардии основательно подзабылась, занял место заместителя начальника городской стражи и контролировал почти половину теневого мира столицы: воры, попрошайки, уличные артисты, нечистые на руку торговцы, контрабандисты – свою долю он получал от всех.
