и пульсировали согласованно, в одном ритме, все как одно… Казалось бы, я должна была содрогнуться от отвращения и ужаса – но я чувствовала облегчение. Червь съест эту страшную Розу, Червь не даст ей поглотить мир… ЧЕРВЬ – СПАСЕНИЕ, отпечаталась фраза в моём сознании. РОЗА – ОПАСНОСТЬ, ЧЕРВЬ – СПАСЕНИЕ… Музыкальная тема Розы слабела, а тема Червя усиливалась… казалось, ещё чуть-чуть, и она станет доминантной, и я увижу, как распадается хищная сеть колючих ветвей…
Но тут что-то произошло. Я не смогла уловить это на сознательном уровне. Что-то в музыке, в сочетании двух соревнующихся тем – Розы и Червя… ничтожный, незаметный перебой ритма – и диссонанс торжественно разрешился в созвучие. Две мелодии соединились в одну.
Меня озарило – я не могу выразиться иначе, менее патетически. Червиные тела не оплетали ветви Розы, а были этими ветвями, слагали эти ветви собой. Я осознала, что пищеварение Червя – это и есть кровообращение Розы, что Червь – это Роза, а Роза – это Червь, и он поедает сам себя, подобно Уроборосу… РОЗА И ЧЕРВЬ – ОДНО!
– Роза – опасность, – проговорила я вслух. – Червь – спасение. Роза и Червь – одно! – Чёткий, маршевый ритм этой фразы захватил меня. – Роза – опасность! Червь – спасение! Роза и Червь – одно! – Мне хотелось повторять это снова и снова. Приливы шума энергично накатывали в такт моей речи. С каждым тактом Червь расцветал новыми Розами, пожирал их и расцветал снова, и разрастался, и неудержимо заполнял мир. – Роза – опасность! Червь – спасение! Роза и Червь…
Всё исчезло в один миг.
Я почувствовала, как с моей головы срывают диадему. Ритм до сих пор стоял в ушах, но я снова была в тихой комнате, и перепуганный до смерти Артур стоял передо мной с моей диадемой в руке.
– Гвин?!
Я помотала головой, отгоняя морок.
– Прости, дорогой. Увлеклась. Необыкновенно захватывающее видео.
– С тобой всё в порядке?
– Да, в порядке. – Я подумала. – Я – Гвинед Ллойд. Ты – мой муж Артур Ллойд. Сегодня 1 августа 81 года. Мы в тихой комнате в Колонии Рианнон. И кстати, у нас тут нечто вроде гражданской войны. – Я встала с кресла. – Продолжай работу. А меня ждут прайм-админские обязанности, будь они неладны.
– Погоди! – Артур схватил меня за руку. – Что ты видела? Что за Роза и Червь? Расскажи!
Я помедлила, пытаясь оформить в слова мои странные ощущения.
– Я слышала нечто вроде музыки и видела поток образов. Всё это – с очень сильным эмоциональным зарядом. Посмотри сам. Поставь на маленький экран, если боишься.
– Но ты повторяла эти фразы…
– Не бойся, я не потеряла контроль над собой. Просто сочинила, скажем так, стихотворение. И оно мне так понравилось, и так хорошо легло на музыку, что захотелось повторять снова и снова. Роза – опасность! Червь – спасение! Роза и Червь – одно! – Я засмеялась и потрепала встревоженного мужа по щеке. – Посмотри, посмотри. Ты не свихнёшься, честное слово. Посмотри несколько раз и попытайся проанализировать свои ощущения. И разберись, что происходит с «Малышом». А мне некогда. Пошла командовать.
Я забрала у Артура диадему и вышла, решительно выкинув из головы розы и червей.
Выкинуть их из головы оказалось нетрудно. Стоило покинуть тихую комнату, как на меня обрушился поток непринятых вызовов: от Прасада, Эстевес, десятка медиа-каналов, жаждущих взять интервью… Вот уж на них-то времени точно не было. В 10–15 кончался срок военного положения, а значит и моя диктаторская власть. До этого момента я должна была отдать приказ о штурме.
Эстевес и Прасад уверяли, что всё готово к операции. Но я ещё надеялась, что Араун капитулирует сам, и я смогу обойтись без кровопролития. Я решила тянуть до последнего.
– Ждём до 9-30, – сказала я на совещании с Прасадом и Эстевес. – Если Араун не сдастся, начинаем штурм.
Теперь многие проклинают меня за это решение. Но я и сейчас уверена, что оно было оптимальным. Что если бы мы начали операцию раньше, когда Зара Янг ещё была в плену? Её вполне могли бы убить, и Максвелл Янг обрушил бы ярость на всю Рианнон, не разбирая правых и виноватых. Моя политика – оттянуть штурм до последнего момента – породила немало зла, но, по крайней мере, я спасла Колонию от полного уничтожения… Впрочем, не буду забегать вперёд.
Около девяти утра, когда я опять работала с Артуром и «Малышом» в тихой комнате, в дверь энергично постучали.
На пороге стояли Либертина Эстевес и другая девушка, в которой я только с подсказки даймона узнала Зару Янг. Её вид был ужасен: рваное платье, грязные взлохмаченные волосы, пластырь на руке, дикий взгляд. Я даже отшатнулась – настолько обезумевшей она выглядела.
– Зара, это вы? – мне не пришло в голову лучшего вопроса. – Вы бежали?
– Меня пытали, – прохрипела она. – Пробрались через имплант в биологический мозг и что-то вытащили из памяти. Я хочу знать, что. Немедленно, ясно?
