то мы сможем посмеяться: Рикардо достанется выжженная земля!
– О чем ты?
– Осенние ветры вырвутся на волю и столкнутся с зимними, драку затеют. Разнесут все побережье в клочья… Зимние сильнее, но осенние горячее, да еще и летние не остыли, то-то будет потеха… – выговорил он. – Извини… Что-то плохо мне…
– Рыжий? – Я подняла голову и взглянула ему в лицо. Оно показалось мне совсем измученным. – Что с тобой такое, хоть скажи толком!
– Да ничего. Устал, – ответил он через силу и отвернулся. – Навалилось что-то, да еще голова тяжелая… на погоду, наверно. Посплю – отпустит.
– Тогда ложись да спи. Меня опять бессонница догнала, вот я и посторожу вместо тебя, – сказала я. – Не засну, не бойся, а и усну – Тван живо даст знать, если учует неладное!
– Не поможет твой конь, – криво усмехнулся Рыжий и улегся спиной к костру. – Меня буди, если что, или Яна кликни…
Он уснул почти сразу, но сон этот был тяжелым и беспокойным, я чувствовала. И ночная темнота не была прозрачной и чистой, как обычно по осени, вокруг костра словно бы сдвигались глухие стены, дышать становилось все труднее… Вот всхлипнула во сне Медда, негромко застонал Деррик, невнятно выругался Клешнявый, присвистнул по привычке Ян, а Маррис тихо-тихо, совсем по-детски заплакал.
Что-то было там, в темноте, которой я никогда не боялась. Что-то чужое подошло к нашему костру, усыпило всех, даже лошадей – мой верный Тван и тот свесил голову и уснул! – и теперь приглядывалось, выбирало, кого бы ему взять первым…
Я невольно придвинулась ближе к Рыжему и положила руку ему на горячий лоб. Не огрел бы он меня спросонья поленом… Но нет, он даже не шелохнулся.
– Не знаю, кто ты или что ты, – одними губами выговорила я и свободной рукой вытащила из-за пояса топор. – Но своих людей я тебе не отдам. Покажись, не то отведаешь холодного железа, а сверху я еще и головней прижгу!
И оно показалось… Вернее, явилось. Не могу описать то, что увидела: ни в одном из человеческих наречий не найдется слов для этого! Оно дало увидеть себя лишь мельком и снова скрылось во мраке, но и то у меня отнялись руки. Вернее, та рука, которой я держалась за топорище, онемела, а другая еще ощущала жар, исходивший от Рыжего.
– Назовись! – велела я, переборов холодный удушливый страх.
– Сперва ты назовись, занятный человечек, – ответили из темноты.
– Я – Жанна, королева, – ответила я, стараясь, чтобы голос мой не дрогнул, хотя больше всего мне хотелось уткнуться лицом в колени и завыть с перепугу. – Твой черед.
– Мы – хозяева, – отозвался неизвестный.
Мне показалось, что там, в темноте, кто-то огромный улегся, подобрав лапы, как это делают коты.
Луна мелькнула в просвете облаков, как огромный желтый глаз, и исчезла.
– Чьи хозяева?
– Хозяева леса, – был ответ.
– Что ж, исчерпывающе… – пробормотала я. – И чего вы желаете?
– Покоя, – ответила темнота. – Лес стоял много сотен лет до того, как сюда явились люди. Лес будет стоять еще века после того, как люди уйдут.
– Но мы-то здесь при чем?
– Люди потревожили лес, – шепнули сосны. – Люди зажгли огонь. Лес не прощает обид.
– Постой! – окликнула я, почувствовав, что неведомое чудовище готово уйти. – Погоди немного и выслушай меня! Что тебе, вековому лесу, несколько мгновений?
– И правда, – мурлыкнула темнота. – Говори, человечек.
– Я должна потушить огонь, – сглотнув, сказала я. – Я…
– Ты и есть огонь! – засмеялся лес, только ветви зашумели.
– Знаешь, что такое встречный пал? – разозлилась я. – Когда лес или степь горят, пускают огонь навстречу, чтобы остановить пожар! Да, выгорит немало, но лучше так, чем пепелище на дюжину дней пути окрест!
Темнота молчала.
– Не можешь помочь, так хоть не мешай, – сказала я сквозь зубы. – Убирайся прочь! Мало мне феиного отродья, еще и родной лес корни на пути подставлять будет…
– Ты сказала – феи? – в голосе-шелесте прорезалась незнакомая нотка.
– Да, и что?
В кронах деревьев загудело. Удивительно даже, но этот тревожный гул не разбудил никого, только Рыжий судорожно вздохнул и сжал мою руку.
– Расскажи, – произнесла темнота. Она по-прежнему была многоголоса, но сейчас, кажется, от лица остальных говорил кто-то один – у него был мощный грубый голос.
