будет, Маррис ведь говорил…
– Ничего я уже не понимаю! – в сердцах произнесла я. – Рикардо нужен непременно мальчик. Этому… ну, пускай будет Маррис-старший… и я сойду! Может, объяснишь?
– Говорю же, феи бывают разные, – ответил Рыжий. – Рикардо выжигает все кругом, ему сила нужна, чтобы дверь открыть, а ключ к этой двери – мальчик смешанной крови, говорил же! А Маррис-старший… так, паразит из мелких. Жил не тужил, пока соперник не пришел, молодой да сильный! А кому ж захочется, чтоб сосед в его угодья заявился, посевы потравил, скот перерезал, дичь пострелял и леса порубил, а потом и вовсе дом сжег?
– Только в открытую противиться – силенок маловато… – произнесла я. – Но исподтишка гадость сделать можно. Полагаю, из меня сил можно выпить немало, хватит, чтобы вернуться к жизни?
– А то!
– А Рикардо, если Аделин умрет, останется вовсе ни с чем… Значит, старший Маррис демонстративно рассорился с новым королем и пропал из виду. Может, Рикардо и вовсе не знал, что старик тоже… ну…
– Вот не представляю, могут ли они друг друга чуять, – пожал плечами Рыжий. – Рикардо сильнее, его, наверно, можно узнать сразу… Старика он мог и не заподозрить поначалу, не до него было. Ну а тот, как понял, чем дело пахнет, поспешил убраться с глаз долой.
– Похоже на то. Ну а младший Маррис был при дворе, обо всем знал, все слышал, докладывал отцу… Напросился сторожить мое поместье, – кивнула я. – Так сходится. Только… почему же сам младшенький не стареет?
– Хозяйка, именно потому, что он младшенький, – засмеялся Рыжий и встал. – Если он в самом деле тебе ровесник, то стареть начнет еще ой как не скоро! А вот папаше его может быть хорошо за сто лет, а то и больше. Может, парнишка ему не сын даже, а внук или праправнук! Например, до того одни девчонки рождались, а тут вот… Тогда, к слову говоря, зачаровать его старик мог, даже когда чуть жив остался. И вот то чужое-незнакомое – это не самого младшенького спутник-помощник, если б он при нем постоянно был, Рикардо уж почуял бы такую громадину… Это, должно быть, старик за внучком приглядывал, там же неподалеку поместье-то. У фей, – добавил он, – даже если тело немощно, дух почти бессмертен, и в таком виде они могут существовать долгонько, пока кормушка не подвернется…
– Почти, значит… – повторила я, и он ухмыльнулся. – Рыжий, я все-таки спрошу, хотя ты правды не скажешь… Откуда тебе столько известно о феях?
– От дедов-прадедов, – серьезно сказал он. – И это чистая правда.
– Всегда вывернешься, а! – фыркнула я. – Ну и… что будем делать? Вместо одного феиного отродья у нас теперь два. А то и три, считая младшего Марриса.
– Ну… думаю, о младшем можно не беспокоиться, – произнес Рыжий. – Он попался. Толку от него Рикардо никакого. Выжмет он из него все соки в прямом смысле: сперва допросит, вызнает все о нас и о нем самом с родителем, потом силу выпьет. Вот и все, и не будет больше Эйнавара Марриса.
– Даже не знаю, жаль мне его или нет… – честно сказала я.
– Вот и я не знаю. Даже если бы мы могли его у Рикардо отобрать, какой в этом смысл? От любых фей лучше держаться подальше… Хотя, – он почесал подбородок, – старик может знать что-нибудь интересное. И если добраться до него прежде Рикардо…
– Мне кажется, ты всегда ратовал за осторожность, – напомнила я.
– Было дело, – хмыкнул Рыжий. – Но, помнишь, Ян как-то сказал, что иногда она вредит… Кажется, это именно такой случай!
– Ну… терять нам уже нечего, – пожала я плечами. – Значит, нужно спешить, чтобы успеть в поместье раньше людей короля, я верно тебя понимаю?
– Ага, – широко улыбнулся он, прищурился, и парус вновь вздулся так, что, по-моему, мачта выгнулась дугой и затрещала. – Держись, хозяйка, полетели!
До поселка мы добрались невероятно быстро, я только диву давалась. Рыжий, правда, выглядел скверно, но уверял, что ему только отоспаться – и он будет как новенький.
В поселке уже почти никого не осталось: каким-то образом новости опередили нас!
– Тут люди давно научились-приспособились… – сказал Рыжий в ответ на мой вопрос. – Пока гонец дотрюхает или лодка доплывет… А если дождь проливной или штиль? Или там почтового голубя ястреб поймает? Или засада? Так, глядишь, и спасаться уже будет некому…
– Дымовыми сигналами тут пользуются, – пояснил Клешнявый, знавший, что говорить наш командир может очень долго и не всегда по делу. – Ночью – факелами знаки подают. Если знать, что поджечь, их издалека видать, не как маяк, конечно, а от мыса до мыса – в самый раз. Ну и дальше передают, по цепочке.
– А в дождь или бурю как же? – удивилась я.
– Так говорю: если знать, что поджечь, то и в дождь огонь не потухнет.
– Что-то вроде «негасимого огня»? – сообразила я.
– Ага, только попроще, он дорогой уж больно. А мы приспособились горючие камни толочь, с маслом или рыбьим жиром мешать, еще кой-чего туда
