— Может и так. Что еще видел?
— Группу какого-то Бидона.
— На «буханке» катаются?
— Да.
— Вот же лохи, я думал, что их сожрали уже. Повезло тебе, могли и грохнуть. Они там все до единого нервные и тупые, у всех под ногами путаются. Долго такие не живут, они это сами понимают, вот и нервничают. А где Шуст? Почему ты один?
— Расстаться пришлось.
— Почему?
— Рубер напал.
— Рапан?
— Шуст называл его рубером.
— Можно и так. А почему ты до сих пор жив? Или этот Шуст нереально крутой и завалил его?
— Не уверен, что Шуст крутой. Сбежал он. Быстро бегает.
— Ага, — поддакнул усач. — За ним на мотоцикле хрен угонишься.
— Бросил, говоришь? Ну тогда я вернусь к изначальному вопросу: почему ты до сих пор живой? Сумел сбежать от рубера?
— Не сумел. Пришлось его убить, по хорошему он не понимал.
— Шапкун, что за ствол у этого смешного балабола?
— Он пустой, только топор.
— Так ты что, топором загасил рубера?
При этих словах все шестеро заулыбались, а один высказал нецензурное емкое слово, показывающее, что он нисколечко не верит в вероятность подобного события.
— Не топором. Ломом.
— Это как?
— Пробил ему башку.
— Красиво врешь.
— Я забрался на заводскую трубу, дождался, когда он полезет за мной и с высоты скинул лом ему на макушку. Перед этим привязал к концу метлу, она вместо стабилизатора работала, чтобы в воздухе не развернулся. Лом разогнался как следует и пробил пластины на макушке.
— История хитро закручена, но все равно не верю.
Пулеметчик встрял в разговор:
— Расист, пусть покажет, что взял с рубера, тогда можно и поверить. Руберы пустыми не бываю, в них полно всего.
Старший кивнул:
— Думаю, Шуст успел научить тебя самому полезному, и то, что с затылка рубера можно неплохо поиметь, ты бы догадался. Рожа у тебя продуманная, на совсем уж печального лоха не похож, так что показывай.
Карат уже не рад был, что вообще упомянул того монстра. Очень скользкая тема. Кто его знает, что это за ребята, но миролюбивыми они не выглядят. А он добыл из туши твари несколько весьма ценящихся здесь предметов. И что совсем уж плохо — понятия не имеет, насколько велика их стоимость.
Очень может быть, что они куда дороже, чем жизнь свежеиспеченного иммунного.
Но не включать же задний ход. Поздно уже, влип по полной. Так что пришлось лезть в карман, доставать сверточек, разворачивать.
Расист присвистнул:
— Ну нихрена себе! Братва, у него жемчужина!
— Черная… — заворожено протянул усач и нехорошо покосился на Карата.
— Она самая дешевая, — заметил пулеметчик.
— Ну и что? Все равно цена зашкаливает, это же тебе не горох.
— А я разве другое сказал? Дешевая — не значит, что за гроши можно загнать.
Подкинув жемчужину на ладони, Расист заметил:
— Теплеет… настоящая. Карат, ты знаешь, что это такое?
Тот пожал плечами:
— Первый раз вижу. В лотерейщике такого не было, только спораны и одна горошина.
— В нем и не бывает, мелочь он пузатая. Жемчуг добывают из элиты. Иногда, очень редко, он может попасться в рубере. Так что тебе очень повезло.
