клиентов. Теперь впору было загавкать самому. Но звонка от жены так и не было.
Странным было то, что телефоны – ни мобильный, ни стационарный офисный – за все время добровольного затворничества вообще не звонили ни разу. Не посетил агентство и никто из клиентов. Последнее было не столь удивительным, клиентура «Бритвы Оккама» никогда не отличалась многочисленностью, ведь Брок брался не за все дела подряд, а за те лишь, которые казались необычными, невероятными, которым не находилось обыденного, не затрагивающего сверхъестественных сфер объяснений. Дело в том, что сыщик строго придерживался незыблемого кредо «Чудес не бывает» и решил посвятить себя делу претворения данного утверждения в жизнь. Звучало это несколько громко и пафосно, чего не выносил скромный по натуре Брок, но так оно и было на самом деле: любое самое невероятное, кажущееся фантастическим дело он умудрялся вывести, что называется, на чистую воду, отыскивая реальные основы любой «фантастики». Ей же самой сыщик благоволил исключительно в литературном виде, отчего и увлекся в свое время писательством.
Но сейчас ему не писалось. Оказалось, что на голодный желудок даже любимая фантастика кажется безвкусной и пресной. Сыт ею, как говорится, не будешь. Плюс ко всему, не работал Интернет, где можно было бы если не наесться, то, по крайней мере, отвлечься от голода разглядыванием чего-нибудь… э-э-ээ… вкусненького. Или хотя бы в «танчики» поиграть – тоже весьма от всего отвлекает. Однако браузер презрительно и нагло сообщал о невозможности отображения любимых страниц. Да и вообще всех, включая сайта налоговой (в сомнительных случаях Брок набирал ее адрес – если уж не отвечала налоговая, связи точно кранты). Интернет вырубался и раньше, дело привычное, но именно сейчас это выглядело насмешливым издевательством. Обидно и… очень кушать хочется. Плюнуть на принципы и пойти домой?.. Ну уж нет! Плюнешь раз, плюнешь другой, а потом глядишь – и сам весь оплеванный.
И вдруг сыщика осенило. Сашенька! Ведь он может… нет, он просто обязан позвонить дочери! Даже в конкретном случае не дочери, а сотруднице агентства. В конце концов, что это, так сказать, за безалаберность и разгильдяйство – третьи сутки не появляться на работе без объяснений!.. Понятно, что Сашенька приняла в ссоре родителей сторону матери, но кто позволил смешивать личные, пусть даже родственные отношения с долгом? С трудовым законодательством, если уж на то пошло!
Сыщик вынул из кармана мобильник, но позвонить у него не получилось. Дисплей телефона показывал полное отсутствие связи с обоими операторами, к которым был подключен аппарат. Брок несколько раз встряхнул мобильник, легонько постучал по нему согнутым пальцем – ничего не изменилось.
– Так-так-так-таак, – пробормотал сыщик. – Это уже не издевательство. Это, так сказать, откровенная наглость.
Он решительно направился к столу и снял трубку стационарного телефона. Гудки в ней отсутствовали, что уже не столь сильно удивило Брока. Ему даже стало интересно, что именно могло вывести из строя все имеющиеся в его распоряжении средства связи. Неужели это месть Ирусика?.. Но супруга не обладала такой властью, чтобы отключить в его агентстве Интернет с телефоном, да и оба договора с мобильными операторами были на его имя. Разве только у жены появился некий высокий покровитель наверху?.. Эта мысль заставила сыщика вздрогнуть. Он невольно посмотрел на потолок и замотал головой. Да ну, какая чушь! Они с Ириной доверяли друг другу, даже мысль об измене для обоих была неприемлемой. Но чем в таком случае объяснить случившееся? Ядерным апокалипсисом, взрывы которого он прослушал из-за урчания желудка? Нашествием инопланетян? Или все-таки наиболее вероятными причинами, что и призвана совершать пресловутая «бритва Оккама», в честь которой названо агентство? Ведь и псевдоним Брок – это сокращение данного словосочетания, а вовсе не фамилии-имени-отчества – Брокалев Олег Константинович, – как думают многие. Так что же получается: значит, все-таки Ирусик?..
От невеселых размышлений сыщика отвлек звук дверного колокольчика.
– Закрыто! – почему-то рявкнул Брок.
Впрочем, обернувшись, он увидел, что посетитель и не думает уходить. Точнее, посетительница, – неопределенного возраста женщина в мешковатом вытертом пальто, с головой, обмотанной старушечьим серым платком. В руках она держала сумку не сумку, мешок не мешок – Брок для себя назвал это котомкой. Всем своим видом женщина походила на нищенку-побирушку.
– Не подаю! – замахал руками сыщик. – Я уже сдал кассу.
– Папа! – завопила вдруг нищенка Сашиным голосом и стремглав кинулась к Броку. – Папа, ты жив!
– В каком смысле папа? – на всякий случай спросил отпрыгнувший в сторону сыщик, хотя успел уже разглядеть под нелепым платком лицо Сашеньки. – Если вы решили под видом дочери выманить у меня деньги, то вы просчитались. Грим у вас, бесспорно, хорош, но Александра скорее съест этот платок, чем повяжет им голову. И пальто это дурацкое съест, и котомку. Так что, как говорится, милости просим. В смысле, просьба не беспокоить. И, так сказать, осторожно, двери закрываются. С той стороны.
– Уф-фф, папа, ты точно жив, – выдохнула Сашенька, добравшись-таки до продолжавшего пятиться отца, и, обняв, прижалась к нему.
– Э-э-ээ… – протянул Брок, не зная, как реагировать на яркое проявление чувств со стороны отнюдь не сентиментальной дочери. – Ты, так сказать, весьма наблюдательна. Я действительно жив. Ты не поверишь, но в это время суток я вообще как-то привык быть живым. Меня больше интересует другое… – Сыщик оторвал от себя руки дочери, слегка отодвинул ее и внимательно оглядел блестящее от слез родное лицо. – Первое: ты принесла мне поесть? Второе: почему ты прогуливаешь работу? Третье: у мамы кто-то есть? И четвертое: почему ты так одета?.. Впрочем, что это я! Наверняка ты внедрилась в группировку профессиональных нищенок, я прав?.. Правда, я не припомню, чтобы давал тебе такое задание. Подобная инициатива, она,
