Усталость накатила волной, и я села там же, где только что стояла. Даже не села, а скорее рухнула. Как же мне все осточертело! Этот чертов мир, эти чертовы иные правила, эти чертовы вампиры, которые не вампиры… Почему он так поступает? Почему не поддаться и не уступить? Разве я много прошу? Зачем быть таким порядочным, когда это никому не надо?!
Плечи понуро опустились, а следующий вздох вышел со всхлипом.
Почему, черт возьми, мне не понравился тот же Майнир?! Вот уж кто был бы рад подобной, ни к чему не обязывающей интрижке! Представила и тут же передернулась от отвращения, а в следующую секунду взвизгнула от неожиданности – мои плечи обняли чьи-то горячие сильные пальцы, и до боли знакомый голос прошептал на ухо:
– Не кричи, это я.
Я хотела возмутиться от такой неслыханной наглости. Он что, следил и все видел?! Но вместо этого лишь снова всхлипнула и судорожно обняла себя руками – я выплеснула абсолютно все эмоции, и теперь в душе была одна пустота. Ничего не хотелось – ни возмущаться, ни ругаться, ни даже ударить того, кто сел сзади и, прижав меня к своей груди, крепко обнял, устроив подбородок на моем плече.
Но промолчать я не смогла и глухо буркнула:
– Следил?
– Следил. А ты мастер. Сама или учили?
– Учили.
– Хорошие были учителя… но и мне есть чему тебя поучить. У тебя неправильный апперкот – ты слишком раскрываешься.
– Знаю… – Буркнув снова, я поежилась, словно зарываясь в его руки, и он сделал так, как я и хотела, – обнял еще крепче. – И все равно я тебя не извиняю.
– Что ж, это печально, – прямо в ухо прозвучало ироничное хмыканье, а затем неожиданное для меня признание: – Я хочу тебя, не буду лгать. Ты удивительная. Уникальная. Ты яркая, дикая, целеустремленная. Но я хочу тебя навсегда, пойми. Сейчас, пока я не знаю тебя всю, я еще смогу отпустить, если ты захочешь уйти, но этого не случится, если между нами произойдет нечто большее, чем поцелуи. Ты думаешь, что стать любовниками – это прекрасная идея, но ты ошибаешься. Это было бы возможно, если бы я был нормальным вампиром. Это было бы возможно даже в том случае, если бы я был полноценным демоном. Но я полукровка. У нас не так, как у остальных. У нас все иначе. Мы – выродки обеих рас, ущербные, ненормальные, дефектные. Я смог обрести подобие душевного равновесия лишь благодаря помощи ее величества, заменившей мне мать, и жесточайшему самоконтролю. Но рядом с тобой он отказывает. Вика, пойми… все сложно.
– А рассказать сразу нельзя было, да? – Буркнув очередной раз, хотя от близости и жара его тела, а также от столь откровенных признаний хотелось уже урчать и мурлыкать от затопившего душу непонятно откуда взявшегося счастья, я чуть повернула голову. – Почему я все самое важное узнаю после того, как происходит что-то непоправимое?
– Разве непоправимое?
– Ты меня понял.
– Понял. – Губы словно случайно мазнули по щеке, а затем раздался тяжелый вздох. – Признаюсь, я не справляюсь. Я пытаюсь примерить на тебя реалии нашего мира, но каждый раз убеждаюсь, что ты совершенно иная. Попытайся и ты меня понять – девушки нашего мира никогда не позволили бы себе залезть утром на крышу, чтобы подсматривать за тренировками гвардейцев. Они никогда не позволили бы себя поцеловать, а затем отнести в мужскую спальню. Они не перечат, они не язвят, они не требуют близости, отрицая саму мысль о ее законности, и они не уничтожают спортивный инвентарь.
– Ну и что теперь? – Почему-то обидевшись на последние слова, я недовольно передернула плечами, но он лишь подождал, пока я закончу ворочаться, и уверенно продолжил:
– Теперь давай успокоимся. Калахем не имеет в отношении тебя планов, так что тут ты в безопасности – он напился и признался, что рад моему к тебе интересу. Он элементарно не знает, что с тобой делать дальше. Ее величество, оказывается, вообще не знала, для чего ему была нужна ее кровь, и теперь потрясена не меньше дракона. Кстати, она заставила его уничтожить все образцы и записи по этому эксперименту и заявила, что если у них и будет общий ребенок, то рожденный ею лично, а не искусственно созданный. Как-то так. Пускай ты и их кровная дочь, но ты никогда не станешь наследницей, а так и останешься протеже. Ну и к чему я это рассказывал…
Да, к чему? Не спорю – с души такой груз упал, словно в нем было как минимум несколько тонн! Но к чему он вел, я так пока и не поняла.
– Давай попробуем найти компромисс. Я постараюсь не давить и не принуждать, обучать так, как обязан, учитывать твои желания и не напоминать о своей «порядочности» чаще, чем нужно. – Иронично хмыкнув на последних словах, так что и я улыбнулась, он провел носом по моей щеке. – Но и ты в свою очередь не будь такой дикой и неконтролируемой. Узнай мир, в котором тебе так или иначе придется жить, его правила, его принципы, населяющих его существ и их темные и светлые стороны, попытайся приспособиться, потому что в любом случае ты не сможешь выстоять одна против всех. Я знаю, ты сильная, но в то же время и хрупкая. А еще – очень умная. Будь гибкой, и ты получишь то, к чему стремишься. Договорились?
– А как насчет моего желания близости?
– Только честно – почему ты так ее желаешь? Только ли из-за стресса и потребности в ком-то рядом или из-за того, что меня любишь? –
