– Последнее воспоминание до того… ужин с сестрой. Ольга нас пригласила к себе. Я еще тогда удивилась. Она была в восторге от возможности прикоснуться к жизни сильных мира сего. И во время ужина меня немного смутила ее суетливость и… – Зоя не договорила, предательские слезы все-таки выступили на глазах. Она не стала их прятать. Ей не было стыдно за свои переживания. – Они слишком часто переглядывались. Слишком.
– То есть ты думаешь, что сестра причастна к погружению в криосон? – хрипло спросил Варшавский.
Зоя развела руками.
И этот жест выглядел очень наивным.
– Не хочу об этом думать. Просто не хочу. У меня остались хорошие воспоминания. И думать, что родной человек… Нет, не хочу. Я искренне надеюсь, что Ольга прожила долгую и счастливую жизнь.
– Ты заснула у нее в квартире?
– Нет, – Зоя покачала головой. – За ужином мне стало плохо. Кровь пошла носом. Юра быстро собрался, и мы поехали к нему. Опять-таки они обменялись странными взглядами… Черт! Мрасс, все, хватит! Не хочу больше говорить на эту тему! Не хочу…
Две крепкие руки притянули к себе и обняли. Одна легла в область талии, вторая – на затылок. И начали нежно поглаживать.
Казалось бы, простая ласка.
Ничего сверхъестественного.
А у Зои возникло чувство, что душу перевернули.
Она вроде бы только-только облачилась в броню и не желала с ней расставаться. А тут… приласкали.
– Ты меня жалеешь? – уткнувшись в мужскую грудь, спросила Зоя. В ногах появилась слабость, и пришлось прижаться к мрассу – так, на всякий случай.
– Честно?
– Ну да.
– Ты вызываешь во мне противоречивые чувства.
– Какие?
– Мне искренне жаль, что с тобой так поступили в прошлом. Но я рад, что ты оказалась в центре. И теперь со мной.
Последнее говорить не стоило. Пусть мягко, но мрасс напомнил, кто она. Ширас. Инкубатор. И ее откровения ничего не изменят.
– Пусти, – выдавила Зоя, чувствуя, как сердце сжимают стальные прутья.
– Нет.
– Почему нет?
– Потому что тебе больно. А мне не нравится, когда ты испытываешь боль. Хочу видеть тебя счастливой.
– Тогда отпусти и увидишь, – порой она бывала очень упрямой.
– Говорю же: нет. Мне нравится прижимать тебя к себе, вдыхать твой запах. И ты… очень мягкая.
– Мягкая? – губы Зои дрогнули в улыбке, а холод, пытавшийся завладеть не только телом, но и душой, сдал позиции. Нет, покидать ее он не собирался. Лишь немного отступил.
– Угу.
– Юлиан, я тебя не понимаю…
– И не нужно.
– Как скажешь. Отпусти – еще раз говорю, – сказала Зоя и, противореча собственным словам, снова положила голову на его грудь.
Пусть он ее мрасс.
Пусть.
Стоит признать, что не самый плохой вариант.
Жизнь не оставила ей выбора.
С этим ничего не поделаешь.
Пока.
– Не спорь. Как только успокоишься – отпущу.
– И приставать не будешь?
– М-м-м… Пока ты не сказала, я даже не думал об этом, – и в подтверждение слов мрасс крепче прижался к ней бедрами, демонстрируя возбуждение.
Вот даже как…
Зоя прикусила нижнюю губу. Она сходит с ума! Бросается из одной крайности в другую. Запуталась окончательно и бесповоротно. Но хочется верить, что придет время – и найдет в себе силы расставить все точки над «i».
