настолько худым, что можно было посчитать его кости, которые сильно выпирали.
- Принц Киран. – сказал Гвин, направляясь к мальчику. Ропот пробежал среди охоты. Если новичок был принцем, то считалось, что он был более высокого статуса, чем все они. Что же мог такого натворить принц, чтобы получить такое жестокое изгнание со двора, подальше от семьи и своего статуса, родных и близких?
Когда Гвин подошел к нему, мальчик поднял свою голову, являя всем свое лицо. Он был точно из дворян; обладал своими странными, притягивающими, почти нечеловечески-прекрасными чертами лица, изящными скулами и черными глазами. Киран сопротивлялся, когда Гвин заставлял его выпить воду, смешанную с кровью, но это было бесполезно, так как тот насильно проталкивал ее в глотку. Марк зачарованно наблюдал за тем, как черная радужка глаза Кирана сменялась на серебряную, а цепи со звоном слетают с его запястий и лодыжек.
- Теперь ты принадлежишь охоте. – Сказал Гвин с тенью мрачности, что было не свойственно ему. – Поднимайся и присоединяйся к нам. – Киран был весьма необычным дополнением к их группе. Несмотря на то, что он был лишен статуса «Принца», когда был сослан на охоту, от него по- прежнему исходило еле уловимое высокомерие и величие. Что не очень одобряли остальные члены охоты. Они не упускали шанса поиздеваться над ним, обозвать «принцесской», если бы Гвин не держал себя в руках, то им бы не поздоровилось. Казалось, будто кто-то со двора, несмотря на его изгнание, приглядывает за ним.
Марк не мог ему помочь, но всегда наблюдал за ним. Все, что касалось Кирана, – очаровывало его. Вскоре он узнал о том, что волосы принца меняют свой цвет в зависимости от настроения. От ночного черного (когда тот был в отчаянии) до бледно-голубого (когда он смеялся, что бывало довольно редко) – обычно это были все цвета моря. Его волосы были густыми и кудрявыми; иногда Марк ловил себя на мысли, что ему хочется коснуться их и узнать, какими же они были на ощупь: возможно, шелк, словно ткань, меняющая цвет, когда на них падал солнечный свет? Конь Кирана отличался от других, это был самый свирепый конь, которого Марк когда-либо видео: черный и скелетообразный, подобно посланнику смерти, будто был создан лишь для охоты. Как и Марк, он решил переждать боль изгнания и одиночества, редко обращаясь за помощью к другим и стараясь не смотреть на них.
Иногда он следил за Марком: когда другие обзывали его «нефилимом» или «сумеречным отродьем», «ангелочком» и словами более худшими, чем эти. И вот настал день, когда разнеслась весть о том, что Конклав приговорил их к повешению за измену. У фей были друзья среди охоты, из- за этого в гневе товарищи Марка потребовали от него, чтобы тот опустился на колени и признал, что не является Сумеречным охотником.
Когда он не захотел им подчиниться, они разорвали на нем рубашку и побили до полуобморочного состояния. Они бросили его, побитым, под деревом в заснеженном поле; его кровь окрашивала белоснежные хлопья снега в ярко-алый цвет его крови.
Когда он проснулся, то почувствовал тепло, исходящее от костра и то, что лежит на чьих-то коленях. Лишь спустя несколько мгновений Марк осознал, что лежит на коленях Кирана. Он помог Марку приподняться, дав ему воды и накинув одеяла на его плечи. Его прикосновения были нежными и лёгкими.
- Я считаю, что у вас, Сумеречных охотников, - сказал Киран. – Есть целебные руны.
- Да. – Сказал Марк слабым голосом, медленно двигаясь. Он вздрогнул от боли. – Они называются «Иратце». И они могли бы залечить эти раны, но я не могу применить их без своего стило, потому как оно было сломано несколько лет назад.
- Мне жаль. – Сказал Киран. – Я думаю, что теперь на твоей коже останутся шрамы на веки вечные.
- Да кого это вообще заботит? – Произнес Марк вялым голосом. – Здесь, в Дикой охоте, не имеет никакого значения, красивый ли я.
Киран ответил ему на это загадочной полуулыбкой и слегка коснулся волос Марка. Он закрыл глаза от приятного ощущения. Прошло уже несколько лет с тех пор, как кто-то прикасался к нему, поэтому это чувство послало лестную дрожь, несмотря на боль, которую он испытывал из-за травм.
После этого случая они передвигались с Дикой охотой вместе. Киран сделал охоту приключением для них обоих. Он показал Марку чудеса Дивного народца: ледяные покровы, серебрящиеся и молчаливо лежащие под лунным светом, и скрытые с глаз посторонних долины, на которых по носам распускаются цветы. Они ехали под брызгами водопадов и сквозь пышные облака. И если Марк был не счастлив, то, по крайней мере, был избавлен от одиночества.
Ночь они спали вместе с Кираном, свернувшись под одеялом, которое было соткано из теплой ткани, согревавшей их. Однажды ночью они остановились на вершине северного холма, в особенно зеленом местечке. Там было какое-то каменное сооружение, построенное руками примитивных тысячи лет назад. Марк прислонился к сооружению сбоку и стал вглядываться в зеленую долину, серебрящуюся в темноте и в далекое-далекое море. Море везде было таким же, подумал он, таким же, что и море, когда был прибой, у его дома.
- Твои шрамы уже зажили. – Сказал Киран, прикоснувшись своими тонкими пальцами к одному из них, что выглядывал из-под рубашки.
- Но они все еще некрасивы. – Ответил Мрак. Он ждал появления первых звезд, чтобы воспроизвести по ним имена своей семьи. Он пропустил тот момент, когда Киран оказался рядом с ним; в сумерках можно было заметить его изящные черты лица.
