вздрагивать от неожиданности. Ветер постепенно набирал обороты, обещая еще вступить в свои права и показать все, на что он способен. Надвигалась буря. Жителей о возможной угрозе предупредили еще несколько часов назад, и теперь они сидели по домам за закрытыми окнами и дверями. Все, кроме семьи и друзей повелителя, а также нескольких его слуг.
– Тебе не тяжело? – в десятый раз уже встревоженно спросил Азар, идя рядом со мной.
– Нет.
Разговаривать с кем-либо мне сейчас совершенно не хотелось. В голове метались мысли лишь о моем милом вомбатике, о его жестокой и несправедливой кончине. Булька. Мое доброе солнышко, которое больше никогда доверчиво не протянет свои короткие лапки с розовыми подушечками и не попросится на ручки. Маленькая шалунья с мягким пухлым животиком не попробует вкусных ягод и не поделится последним корешком. Не сможет поспать в мягкой постели и не порадует своими неуклюжими потягушками с утра. Не поскачет весело из угла в угол, когда кто-нибудь специально начнет громко топать по полу, и больше не подарит ту любовь и тепло, которыми она так щедро делилась со всеми окружающими. Наша Булечка.
Снова набежавшие слезы я уже перестала замечать, давая им спокойно скатиться по щекам и впитаться в теплую толстую вязаную кофту с длинными рукавами и высоким горлом. И плевать на данное самой себе обещание, что больше никаких истерик и соплей, ведь когда сердце рвется от боли на части, очень трудно удержать себя в руках. Перед глазами опять пронеслась утренняя сцена в холле, когда опухшая от слез Ирика сообщила о смерти Бульки. Неподвижное животное нашли у дверей моей комнаты. Слуги попытались ей помочь, но было уже поздно. Видимо съев что-то отравленное, мой маленький комочек счастья помчался прямиком ко мне, чтобы я помогла облегчить его боль, но меня, увы, в тот момент не было…
Что я испытывала в тот момент? Боль? Чувство потери? Шок? Злость? Наверное, все вместе, а еще пустоту. Ту самую, которую с таким трудом выгнала всего несколько лет назад после смерти своего отца, и вот она снова здесь. Со мной. Старая знакомая, которой нигде не рады.
Когда идущие впереди нас люди разошлись по сторонам, открывая вид на старый раскидистый дуб, я увидела под ним небольшую выкопанную ямку и горку земли рядом. Булька, завернутая в светлую плотную ткань, так что выглядывал один только носик с белым пятнышком, лежала у меня на руках. Это был ее последний путь. Под многочисленными взглядами, подойдя к маленькой яме, встала на колени и аккуратно положила нашу любимицу, нежно погладив на прощанье холодный носик, который потом плотно закрыла тканью. Слезы полились быстрее и чаще, но я не рыдала. Я молча оплакивала свою потерю, все еще стоя на коленях, не в силах подняться и уйти. Тяжелая рука Азара легла на мое плечо, мягко сжав в знак поддержки и понимания, а потом помогла встать. Обняв за плечи, муж медленно отвел меня в сторону скамейки, стоявшей совсем рядом, и усадил на нее, давая возможность и другим попрощаться с Булечкой.
Кармель, Помика, Ирика, Рамиша и даже вечно непробиваемый Кириус в этот момент обливались слезами, совсем не стыдясь своих чувств. Остальных пришедших женщин по именам я не знала, но не раз видела их на кухне и на других этажах. Все они были опечалены неожиданно случившейся бедой. Маги вместе с Васькой помогали женщинам отойти к столь удачно расположенным скамейкам и прийти в себя, в то время как Кириус принялся закапывать могилу. Маленькая фляжка переходила из рук в руки, принося небольшое успокоение. О том, что в ней было, я знала не понаслышке, потому что каких-то полчаса назад едва не силой Азар залил в меня пару глотков этой обжигающей горло настойки. Подействовала она почти сразу, чему я даже не удивилась. Мой ничего не евший за весь день организм моментально впитал алкоголь, входящий в ее состав. Но облегчения мне это не принесло.
Положив свою голову повелителю на плечо, я мокрыми от слез глазами наблюдала, как все постепенно стали уходить, предварительно положив по цветку на то место, где теперь покоилась Булька. Все еще обнимающий меня Азар ничего не говорил, за что я была ему крайне благодарна. Не дай бог мне услышать хоть одно утешающее слово, как стена моего относительного спокойствия падет и начнется жуткая истерика, которая сейчас буквально раздирала меня изнутри. Последними уходили Помика и Васька. Мой кот бережно обнимал рыдающую девушку, мягко гладя ее по плечам и что-то тихо-тихо шепча ей на ушко.
Когда ветер подул сильнее, я отодвинулась от сидящего рядом со мной Азара. Мужчина, чьи волосы сейчас нещадно трепал ветер, молча взирал на меня грустными глазами, под которыми залегли темные тени. Он ведь так и не смог отоспаться за последние дни и теперь был не в лучшей форме. Сначала бал, потом Костемнис, наша ночь, ранний подъем, перемещение на площадь и… Булька. А днем он вообще не отходил от меня ни на шаг.
– Оставить тебя ненадолго одну? – угадал мои мысли повелитель.
Получив утвердительный кивок в ответ, нежно поцеловал меня в лоб и ушел. А я осталась сидеть. Небо продолжало озаряться яркими вспышками и грозно грохотало, ветер пригибал к земле низкие кустарники и длинную траву, а дождя все не было. По-хорошему бы следовало уйти в дом, но мне не хотелось. Услышав чьи-то шаги, даже не обратила на них никакого внимания. А когда кто-то уселся на другой край моей скамейки, повернула голову, чтобы взглядом встретиться с Глиссой. Писклявая блондинка с выпученными глазами сидела и в упор смотрела на мое лицо, которое сейчас наверняка не было эталоном красоты и утонченности. Когда ее наглые глаза закончили бесстыдно исследовать каждую деталь моего внешнего вида, она наконец заговорила тихим, но от этого не менее высоким голосом:
– Я слышала о вашем горе, повелительница. Примите мои искренние соболезнования.
В том, что они были искренними, очень даже сомневалась, но, по сути, мне было все равно. Я гадала, с какой целью в такую погоду сюда пришла эта женщина. Последний раз, когда мы с Булькой уединялись в саду во время дождя, у меня был неприятный разговор с Лефиной, но сейчас она не могла появляться во дворце после вчерашних и сегодняшних событий. Но возможно, что именно Лефина отправила сюда Глиссу?
