– У моих есть, – растерянно сказал боярин Шелудков.
– А у него в дружине были? – Я указал на убитого.
– Кто его знает, вроде были.
– Давайте выведем сюда дружинников Шелудкова и Тиунова. Не всех – только тех, у кого топоры есть.
Бояре согласились. Зачем портить праздник и брать под подозрение всех?
Стражники смотрели на происходящее с интересом. Если выгорит дело – злодей будет пойман. Их это устраивало.
Во двор вышли шесть шелудковских и семь тиуновских дружинников.
– У кого топоры боевые? Шаг вперед.
Из обеих дружин вышли пять человек.
– Вам остаться, остальные могут продолжать есть-пить.
Бояре, как и стражники, с любопытством наблюдали за мной. Я подошел к первому из пятерки, взял у него топор. Наклонился к убитому, приложил лезвие топора к рассеченной кольчуге. Нет, явно не этот топор являлся орудием убийства – лезвие на два пальца шире, чем порез кольчуги. Я вернул топор владельцу:
– Иди, парень, празднуй, сегодня твой день.
Взял топор у второго, приложил к кольчуге. Опять не этот – лезвие на треть уже, чем порез. Это только на первый взгляд топоры, как и другое оружие, выглядят одинаково. Даже один кузнец сделает три одинаковых с виду топора, но они будут разными. Делается ведь все на глазок, не роботом. Одно лезвие шире, другое уже, один топор имеет более длинную рукоять, у другого изгиб рукояти чуть другой. На этом я и решил построить свои поиски.
Городские стражники, глядя на мои странные вроде бы действия, уже поняли суть. Бояре же были слишком разгорячены выпивкой, шумели.
Четвертый и пятый топоры подошли. Лезвия их совпадали по длине с разрубленной кольчугой. Не говоря ни слова, стражники схватили обоих дружинников за руки. Старший обратился ко мне:
– К палачу обоих? Попытать?
– Подожди, не торопись. Дайте факел.
Мне сунули в руки факел. Я осмотрел лезвия. Оба топора чисты – ну, это еще не факт. После злодейского убийства у негодяя было несколько минут для того, чтобы вытереть кровь – пусть даже оттереть снегом. Я внимательно всмотрелся в зазор между топором и деревянной рукоятью. На одном из топоров в зазоре явно темнела запекшаяся кровь.
– Он! – указал я на одного из дружинников.
Стражники повалили его на заснеженную землю, связали веревкой руки.
– Ты чего там высмотрел? – Подошел ко мне старший.
– Сам посмотри: между топором и топорищем – следы запекшейся свежей крови. Второй топор чист. Понятно?
– Ты гляди, как просто.
– Думать надо, а то безвинного человека на дыбу чуть не отправил.
– Спасибо, боярин, ты здорово помог, да и я в следующий раз осмотрительнее буду.
Мы подошли к дружинникам.
– Вот тебе твой топор, воин. Рад, что ты честен и чист. Ступай – ешь и пей.
Воин схватил свой топор и тут же исчез в трактире. Туда же потянулись и бояре. Понятное дело – пить и есть с дружиной куда как приятнее, чем стоять рядом с убитым.
Старший подошел к арестованному.
– Ты почто боярина живота лишил?
Дружинник завыл, задергался.
– Он мне всю жизнь сгубил. Любовь у меня была в служанках, так он ее до смерти кнутом засек. Вот и поклялся я отомстить.
– Ну и дурак, на плахе жизнь кончишь.
Стражники поволокли арестованного со двора.
– А с боярином как?
– Просто. Хозяин трактира сейчас сани даст, тело убиенного домой отвезем.
– Дружинников его куда?
– Не мое дело, боярин. Еще раз благодарю за поимку убийцы. Быстро ты его нашел – мне бы ни в жисть так не суметь.
– Потому я боярин, а ты – стражник.
– Твоя правда.
