– А если я не смогу… или не захочу? – грустно спросила Полина. Для нее это было как-то слишком.
– Заставлять я тебя не буду, Полюш, – мягко ответил Демьян. – Не беспокойся раньше времени. Потом, когда созреешь, твоя медведица подскажет тебе, как правильно.
За окном усилился гул – они выехали на площадь перед подъемом к подножию скалы, на которой стоял замок Бермонт. На город быстро спускались сумерки, и полная луна уже вставала над домами. У людей изо ртов шел парок, ярко горели фонари, и замок практически невозможно было разглядеть – он казался просто возносящейся вверх темной громадой со светлыми квадратиками окон.
По периметру площади выстроились солдаты в парадной форме, за ними кричал приветствия народ. Полина снова подняла руку, заулыбалась.
– Какие планы на сегодня, Демьян?
– У тебя самый главный план – постараться сохранить разум во время оборота, – ответил он не поворачиваясь. – Не уверен, что получится, но попробуй. Просто думай об этом. Считай самовнушением.
– Слушай, – протянула принцесса, – а ты не мог бы меня в медвежьей ипостаси сфотографировать? Мне страшно интересно, как я выгляжу…
Кажется, он улыбнулся.
– Ты выглядишь как меховая медвежонка. Если случится чудо и постоишь на месте несколько секунд – сфотографирую. Или во сне. Вот только там не разглядишь ничего – ты нос прячешь под лапу.
Пол представила себя спящей и сама от себя умилилась.
– А может, я вообще не обернусь сегодня? – она с сомнением посмотрела на луну. – Я ничего не чувствую.
– Обернешься, – расстроил ее будущий муж. – Спать захочешь и обернешься. Не переживай, время еще есть. Сейчас поприветствуем гвардейскую часть, затем пообщаемся с журналистами и ужин. Мама очень хочет с тобой поговорить…
– Надеюсь, подарки закончились, – пробурчала Полли, жмурясь от вспышек фотокамер – машина замедляла ход, выезжая мимо журналистов к основанию скалы, – а то после кольчуги, которую почему-то назвали свадебной ночнушкой, я теперь боюсь бермонтских обычаев. Железного нижнего белья, например, которое ты по традиции должен разгрызть в первую брачную ночь.
Демьян засмеялся.
– Оно меня не остановит, Пол. Я тебя вытащу из любых доспехов.
– Уж надеюсь на это, – сказала она провоцирующим жарким шепотом – и он повернул голову, блеснул желтыми звериными глазами, и по спине сразу пробежал возбуждающий холодок. Тут же отвернулся – машина остановилась, – открыл дверь, вышел. Крики стали громче, и четвертая принцесса дома Рудлог поправила шубку, сделала несколько вздохов – что ни говори, а нервничала. Потом с улыбкой подала руку открывшему дверь уже с ее стороны Демьяну.
Фотокамеры вспыхивали почти непрерывно, с нарастающим треском щелчков, люди гудели и орали, а принцесса несколько минут улыбалась, махала и кивала своим будущим подданным, заполонившим темную северную площадь, чувствуя, как щиплет щеки морозец, моргая от вспышек и света фонарей и ощущая крепкую и теплую ладонь короля Бермонта на своей руке.
Гвардейские части выстроились во внешнем дворе замка, у высокой стены, за которой была пропасть – владения Демьяна возносились над городом метров на сто, не меньше. Поля, вспоминая, как кавалькада машин въезжала в огромные ворота у подножия скалы и нависающую над ними каменную громаду, с недоумением задавала себе вопрос: где была ее голова, когда она решилась карабкаться сюда? И ведь выбрала не эту сторону, где стена, и казармы, и склон более пологий, – нет, полезла сбоку, когда было темным-темно, чтобы никто не увидел, и преодолела и скальное основание, и всю стену замка до крыши. Решилась бы сейчас?
«Если бы на кону стояло что-то такое же важное – решилась бы», – ответила Пол сама себе, слушая приветствие командного состава части. Солдаты стояли, вытянувшись по струнке, дружно орали: «Здравия желаем, ваше высочество», – она звонко выражала восхищение достойными воинами, придворные дамы замерзшей стайкой расположились у нее за спиной. Демьян при этом имел ну очень суровый вид. И не подумаешь, что совсем недавно в машине шутил с ней на пару.
– А это что такое? – тихо спросила она у жениха, кивая за спины солдат – там в свете прожекторов виднелась длинная полоса каких-то бревен, мостиков, лестниц, переходящих в брусья, стен размером в три человеческих роста.
– Полоса препятствий для тренировок, – ответил Бермонт, подавая Полине руку. – Пойдем, посмотришь.
– Пойдем, – радостно шепнула Полли, – а то я задубела тут стоять. Как вам не холодно?
– Мы легко переносим холод, – улыбнулся Демьян, – ты тоже привыкнешь.
Они прошли мимо построившихся служивых – командиры отдали команду «вольно!», и мужчины, пропустив свиту, двинулись следом. Видимо, любопытство было берманам не чуждо. Дамы, остановившиеся неподалеку, сопели покрасневшими носами и аккуратно разглядывали офицеров, наблюдавших за происходящим с невозмутимыми лицами. Марья Васильевна едва заметно хмурилась. Впрочем, интуиция у нее всегда была на высоте.
– И что, – громко спросила принцесса, пройдя вдоль полосы – сложность впечатляла, – все могут ее преодолеть?
На секунду в рядах военных возникло замешательство.
