– А Черныш чем занимается сейчас, не знаешь? – Они наблюдали, как на экране появляются диаграммы, цифры.
– Он нежить изучал всегда, – почти не разжимая губ, пробурчал ректор, – кажется, пытался жизнь искусственно создать, но о результатах не слышал. Плотно работает со стихиями Жизни и Смерти. Сейчас, кажется, ставит эксперименты на добровольцах – хочет вывести идеального человека. Защищенного от болезней и травм. Но у него все засекречено так, что все это только слухи.
Черныш откашлялся.
– Я не любитель долгих речей, – сказал он, – поэтому сразу к делу. Как вы знаете, я являюсь руководителем научно-магического исследовательского института по вопросам нежити. К нам стекается вся информация о восставших существах, об их видах, частоте и географии появления. Эта работа ведется уже сто пятьдесят лет. И мы имеем право и основания утверждать, что скоро мир столкнется с серьезной проблемой.
Он повернулся к диаграмме, ткнул указкой в столбцы, поднимающиеся лестницей.
– Здесь простая количественная аналитика. Статистика проявлений нежити по годам за последние полтора века. Как вы можете видеть, каждый год происходило небольшое прибавление, не критическое… но!
Он махнул указкой, и диаграмма сменилась. Вместо большого количества столбцов теперь было всего два – маленький синий и высокий красный.
– Каждые пятьдесят лет количество проявлений удваивалось. И мы воспринимали это как норму – росло число захоронений, росло население Туры. Однако за последний год ситуация изменилась катастрофически.
Он снова махнул указкой. На этот раз на экране появилась таблица с кучей цифр. Зал внимательно слушал.
– Только по сравнению с прошлым годом число проявлений увеличилось в два с половиной раза, – объявил докладчик напряженно внимающей аудитории. – Если раньше на кладбищах и захоронениях одновременно восставали единицы, то теперь это десятки. А число мелкой нежити вообще не поддается исчислению. Пока они обходят крупные города из-за обилия храмов, хотя и там под землей ситуация удручающая. Зафиксированы нападения в метро, в канализационных системах – на обслуживающий персонал. Более того, нежить стала организовываться в высшие формы. Об этих проявлениях подробно расскажут коллеги, которые будут выступать после меня, – Черныш вежливо кивнул магам, сидящим на сцене. – Я же хочу донести до присутствующих мысль, что нам грозит катастрофа планетарного масштаба. Именно поэтому здесь находятся не только члены магического сообщества, но и высокие правительственные гости. Силами одних магов эту проблему не купировать – я не говорю «решить», заметьте, – мы можем только объявить чрезвычайное положение, подключить армию и выжигать очередные восстающие кладбища.
В зале заволновались – пронесся гул шепотков, выдохов.
– И мы подходим к главному вопросу, – продолжил Данзан Оюнович. – В чем причина этого неуправляемого процесса?
Он отложил листы, и диаграмма потухла.
– Я всю жизнь работаю со стихией Смерти, – произнес маг, и это прозвучало даже зловеще. – Мы все знаем, что это самая неизученная первооснова нашего мира. Самая не поддающаяся анализу. Мы привыкли в основном использовать ее для фиксации магформул. Но я могу с уверенностью утверждать, что темная стихия – та самая грань, которая отделяет живое от неживого, держит останки в неизменном гниющем и рассыпающемся от времени состоянии. Это, выражаясь языком метафор, та самая точка, которая означает абсолютный конец живого. Повторю, мы мало ей пользуемся. И не замечаем, что она слабеет. И чем дальше, тем круче дуга ее мощи опускается к нулю. А значит, фиксатор неживого перестает действовать. И мы наблюдаем последствия этого ослабевания.
– Но каковы же причины? – крикнул кто-то нетерпеливый с задних рядов, и коллеги стали возмущенно оглядываться на наглеца.
– Причины… – протянул Черныш. – Причины, – повторил он задумчиво. – Здесь мы уходим из конкретной магнауки в религию и философию, уважаемые коллеги. Думаю, лучше всего о причинах нам могут рассказать священники, персонализирующие Великие Стихии. Но так как их здесь нет, попробую я. Мы привыкли к тому, что основ у мира шесть, они гармонично связаны и дополняют друг друга. Привыкли, что в отличие от своих братьев и сестры Черный Жрец не проявляется перед людьми. Собственно, единственными доказательствами его существования являются потомки блакорийской аристократии, обладающие специфическими умениями, и стихия Смерти. И, раз она слабеет, смею предположить: что-то неладно в тех сферах, куда мы, живи мы хоть тысячу лет, проникнуть не сможем.
– Но что же нам остается? – озадаченно и тихо спросил Мартин. Но Черныш его услышал.
– Приспосабливаться к новым условиям, – ответил маг в звенящей тишине. – Высаживать на кладбищах липы – однако в полную силу работают, как известно, только взрослые деревья. Объявить мобилизацию, патрулировать кладбища и могильники, начинать кремировать трупы вместо их захоронения. Ведь огонь, как мы знаем, – единственное, после чего нежить не поднимается. И, как бы смешно это ни звучало, господа, – молиться. Возможно, духовники помогут установить контакт с Черным и понять, что происходит. Но я бы на это сильно не рассчитывал. В источниках, которые я изучил – а изучил я, поверьте, немало, – нет ни одного упоминания, что это кому-то удалось. Это все, уважаемые коллеги. Копии со статистическими данными будут вам предоставлены. Если есть вопросы – самое время их задать. Да, прошу вас, коллега.
В зале поднялся высокий пожилой маг, взял из рук подоспевшей девушки микрофон.
– Профессор Рани Тессельхофер, – представился он, – Блакория. Уважаемый Данзан Оюнович, благодарю за наглядные выкладки. Меня интересует, не пробовали ли вы получить информацию у потомков Черного Жреца? Кто, как не они, должен знать, в чем причина грядущей катастрофы.
