– Да, ноги у него, считай, что руки, – сказал Бортник, притормаживая. – Мечом орудует, как я зубочисткой.
– Ну да. Он мне сказал: «Дай мне меч, а сам прикрой Бортника».
– Так прямо и сказал?
– Ну… в общем, я его понял.
– И отправился по нашим следам?
– Ну да.
– Стоп, – сказал Бортник. Он показал пальцем на растение с крупными листьями синеватого оттенка. – Что это, знаешь?
– Знаю, это зобух. Кровь останавливает и раны заживляет. Мне мать рассказывала еще в детстве.
– Правильно. – «Горный» нагнулся и, обломав лист, обернул им пораненную кисть. – Вот теперь порядок. А то нам болеть некогда. Верно, Павел?
– Верно. Я должен вернуться в кремль.
– Понимаю. Но ты представляешь, что через охранение шайнов пробраться практически невозможно?
– Представляю. Но у меня есть план. Хороший план. Мы можем попасть в кремль под землей.
– Вот как? Ладно, обсудим на базе.
Остальную часть дороги они преодолели почти молча. Тем более, что она большей частью пролегала среди развалин и мусорных куч, где ухо всегда надо держать востро. Иначе могут остаться рожки да ножки.
В одном месте, уже на подходе к лодочной станции, они наткнулись на троицу отощавших крысособак. Те начали скалить пасти, но Бортник кое-что быстро объяснил – ментально – и смышленые мутанты решили, что эта парочка хомо им не по зубам. Развернулись и, задрав длинные, лишенные шерсти, хвосты шустро потрусили по своим делам.
– Что ты им сказал? – поинтересовался Павел.
– Намекнул, что от нас они ничего, кроме пуль в харю, не получат. Зато если поторопятся, то успеют полакомиться дохлыми шайнами.
– Ловко. А почему я не слышал вашего разговора?
– Видишь ли, я свой дар телепатии по наследству получил. И всю жизнь его развиваю. А у тебя… А у тебя это что-то вроде озарений. Потенциал есть. А вот управлять им ты не умеешь. Более того – боишься об этом думать. Потому что не осознаешь, что это за дар и для чего он тебе нужен… Может, оно и к лучшему.
– Почему?
– Видишь ли, за дар всегда надо платить. Что кому дается, за то с него и спрашивается. Закон природы, Павел. Так что, тебе прежде надо в себе разобраться. А уже потом в чужие мысли лезть… Вот мы и пришли.
«Горный» остановился и с напряженным лицом уставился на развалины лодочной станции.
– Что-то случилось? – с тревогой спросил Павел.
– Нет, порядок. Кара предупреждаю, что это мы идем. А то он парень нервный…
Кар по-прежнему сидел у стены с распущенными крыльями. Но форма изменилась – они словно уменьшились в размере. Походило на то, что крылан их немного сложил.
– Что, начали двигаться? – спросил Бортник.
…
– Замечательно! Еще день-два и начнешь летать.
– Вот именно! – «Горный» посмотрел на Павла. – Слышал? Кар крыльями шевелить начал. Надеюсь, что к вечеру совсем оклемается. Очень кстати – без его помощи с нашими на реке не связаться.
– Я понял, что ты ждешь своих «горных», – сказал Сновид. – А мой план ты не хочешь выслушать? О том, как в кремль пробраться?
– Валяй. И перекусим заодно. На голодный желудок много не навоюешь. У тебя, кстати, как – аппетит появился?
Павел еще не успел открыть рот, как у него заурчало в животе.
– Появился, – ответил, сглотнув вдруг набежавшую слюну. – И, кажется, сильный. Я бы, наверное, сейчас целого хоммута сожрал.
– Отлично! Вот что значит прогулка на свежем воздухе… Пошли на берег, поможешь костер развести. По кружке горячего чая мы с тобой точно заслужили…
Пока Бортник колдовал над котелком, подбрасывая туда различные листочки, Сновид изложил свой план. Он заключался в следующем.
С северо-восточной стороны кремля есть подземный лаз, который ведет в тоннель. Вход находится на нейтральной территории, поэтому шайнов можно не опасаться. Загвоздка заключается в том, что вход в этот лаз, предназначенный для разведчиков, перекрывает стальная дверца.
Ее с внутренней стороны охраняет стражник. Он выпускает разведчиков наружу, а впускает только по условному стуку. Мало того – надо еще и пароль назвать, известный лишь караульной смене и разведчикам.
