– Да кто ж его знает? Надеюсь, что остался. Может, кто и в лес успел уйти. Мы ж гонца тогда послали, когда эти чешуйчатые появились…
Некоторое время оба молчали. Рыжебородый Заяц продолжал с тем же унылым видом сидеть на корме, лишь тяжело вздыхал периодически. А Бортник слегка прохаживался по песку, не удаляясь от лодки: пять шагов в одну сторону, пять в другую. И все косил глазами на заросли: то ли поджидая кого-то, то ли, наоборот, опасаясь.
Первым заговорил Заяц:
– Бортник, слышь?
– Чего?
– Я что спросить хотел. Сказать, вернее. Это, если вдруг… Короче, ты закопай меня поглубже, если… Не хочу, чтобы разные твари по кусочкам растащили.
– Не думай ты об этом, Заяц. – Бортник остановился и с укоризной посмотрел на товарища. – Я же говорю – оклемаешься и…
Он осекся и быстро, на каблуках, развернулся к берегу. Там, около кустов, стояли четверо. Они появились из темноты, словно призраки. Люди или кто еще – сразу и не разберешь. Харь толком не видно, лишь понятно, что косматые и бородатые.
Одеты – кто во что горазд. И явно не у лучшего городского портного – так, в обноски. На двоих вроде как кольчуги. Еще один в ржавых латах, времен, похоже, Ледового побоища, к тому же без шлема и нижней части поножей. Четвертый был в куцей байдане, явно снятой с какого-то коротышки, зато, в отличие от «латника», являлся обладателем шлема с бармицей.
И оружие «братва» имела такое же разномастное. «Латник» держал в руке секиру, первый из «кольчужных» – копье, второй – кусок трубы, а у долговязого в байдане и шлеме в руке была какая-то кривая хренотень… Ятаган, что ли?
В общем, не воинство, а сброд. Но четверо. И, судя по амуниции, далеко не мирные пахари и сеятели, а романтики с большой дороги. И очень даже не хилые, а, скорее, наоборот – битки. «Латник» и вовсе громила, плечи широченные, да и рост под два метра. А расстояние…
Расстояние – метров двадцать, прикинул Бортник. Нет, лодку в воду уже не столкнуть, не успеем. И драпать по берегу нет смысла – Заяц сейчас не ходок.
– Иди ко мне, – негромко, не оборачиваясь, бросил товарищу. Но тот уже и сам сообразил – приблизился и встал у плеча.
– Не дрейфь, пробьемся, – подбодрил Бортник.
– А я и не дрейфлю, – просипел Заяц и облизнул сухие губы. – Помирать, так с музыкой.
– Хорошая присказка. От кого слышал?
– От тебя.
– Да ну? Какой я умный… – Бортник пытался шутить, чтобы взбодрить Зайца. Но предчувствия у него были тяжелые. Очень нехорошие предчувствия.
Незнакомцы между тем медленно приближались в угрюмом молчании. По ходу рассредоточивались, охватывая жертв полукругом. Понятное дело, хотят прижать к воде. Стратеги хреновы!
– Привет, мужики!
Бортник это выкрикнул на всякий случай. Так, чтобы легкие прочистить. «Мужики» не то чтобы отозвались с радушием, но остановились. Теперь до ближайшего из них, «латника», было шагов десять.
– Ну, как хотите, – пробормотал Бортник, вытаскивая левой рукой из ножен палаш. Он владел обеими руками, но левой орудовать большим клинком ему было сподручней. – Обойдемся без теплых приветствий.
«Латник» сделал несколько коротких шагов и вдруг произнес высоким голосом:
– Оружие положьте на землю.
– Чего?
– Оружие, говорю, положьте.
– И чего?
– Того. Монеты, продукты есть?
– Откуда? Сами хотели у вас попросить.
«Латник» наклонил огромную косматую голову, как будто удивился или задумался. До него оставалось пять или шесть шагов – один хороший рывок. В этот момент из-за туч внезапно выглянула луна, и Бортник разглядел лицо противника. Оно было странно перекошено и вытянуто – от того, что на одной стороне лицевой кости образовался здоровенный нарост. А с другой стороны оттопыривалось большущее, величиной с ладонь, ухо.
Вот, урод! Вот почему его голова казалась издалека такой огромной. Ворм? Похоже, они наткнулись на шайку вормов. Вернее, те сами их обнаружили. Эх, Заяц, накаркал «трупоедов» на свою задницу. И мою тоже.
– Борзый ты, – прогнусавил «латник». – Откель только такие крутые берутся. Вы чего, по реке приплыли?
Бортник не ответил, оценивая обстановку. Три остальных мутанта находились еще ближе, чем вожак. Шагни – и можно достать палашом. Или тебя
