– Какое еще лекарство?
Бортник засунул ладонь в сумку, прикрепленную к поясу, и достал оттуда небольшую плоскую баночку с завинчивающейся крышкой.
– Вот. Мазь на основе перги и пчелиного молочка. Восстанавливает поврежденные ткани и убивает любую инфекцию.
– Это от тех самых – земляных пчел? – неуверенно спросил Павел.
– И земляных, и серых.
– Так вы еще и пчел приручаете? – Ринат с многозначительным выражением лица покачал головой.
– Приручаем, – отозвался Бортник, не замечая иронии в голосе директора департамента. – А вы разве нет? Замечательная мазь. Можете проверить на раненых. У вас же есть раненые?
Он протянул баночку Ворону, но тот замотал головой.
– Пользуйся сам своей мазью, горный… человек.
Ринат явно не доверял Бортнику. И разговор уходил куда-то не в ту сторону. Павел решил вмешаться.
– А шайны эти самые… Они специально на вас напали?
– Не думаю. – Бортник, как показалось Павлу, взглянул на него с благодарностью. Тоже, видимо, чувствовал недоверие Ворона. – У нас община маленькая, зачем шайнам целый экспедиционный корпус посылать? Они о нас, скорее всего, и не знали толком. Думаю, они на Тобольск идут.
– Думаешь, или уверен?
– Да, пожалуй, что и уверен. Мы их видели разок, уже на подходе к Тобольску. Там есть такой длинный участок, где русло почти прямое, без излучин. Так вот, мы заметили их галеры, они шли под парусами. И скоро будут здесь. Вам надо готовиться к худшему – шайны несут смерть.
– Скоро, это когда? – вмешался в диалог Ворон.
– Они уже на подходе. Ждите их с часу на час. Максимум – вечером.
– Вот как? Ну, посмотрим… А в Тобольск-то вы почему направлялись?
– Как почему? А куда же еще нам деваться? Я же говорил: слышали о том, что люди здесь живут. Вот и хотели к вашей общине прибиться. И предупредить заодно…
– Прибиться, значит?
– Ну да. А что?
Ворон отошел к проему и, выглянув в комнату, громко произнес:
– Эй, бойцы, хватит баклуши бить. Возьмите этого… этого лазутчика и отведите в каземат. Пусть там посидит. Пока до вечера.
– Кандалы надевать? – спросил один из караульных.
– Кандалы? Нет, пока не надо. Просто закройте на замок.
Лазутчика? У Павла от изумления отвисла челюсть. Хотел что-то сказать. Но Ворон грозно зыркнул на него, и Сновид лишь сглотнул слюну. Лазутчик, надо же. Неужто проницательный дядя разглядел в чужаке что-то такое, чего он, Павел, упустил?
Едва стражники вывели Бортника из караулки – тот еле передвигал ногами, но все-таки шел сам, – Павел тут же спросил:
– Дядя, но какой же он лазутчик?
– Плохо ты еще знаешь людей, Сновид. Они такой лапши на уши могут навешать. Тем более, если это скрытые муты.
– Я все равно не понимаю. Почему ты решил, что он врет? Ведь эти шайны… Если это правда…
– Да слышал я уже о шайнах, – с раздражением оборвал дядя. – И даже видел.
– Видел?
– Ну да, в Мертвой Зоне. Я на днях туда ходил с Воиславом, нас старшина маркитантов приглашал посмотреть торговые ряды. Так вот, там харчевня есть. А в ней эти самые шайны прислуживают, с подносами бегают. Маленькие такие и волосатые, как обезьянки.
Ворон показал рукой рост «обезьянок». Получилось примерно ему по пояс.
– Нет у них никаких бляшек на теле. И чешуи тоже нет. Совсем безобидные зверьки. А Бортник нам какие-то сказки рассказывает. Думаю, надо его на дыбу вздернуть, да времени сейчас нет. Может, после обеда займусь.
Павел молчал, лихорадочно соображая, как поступить. Намерения дяди ему не нравились. Но и сообщать ему о сне он не хотел. Отец запретил рассказывать о видениях и, наверное, был прав.
Но отец погиб. И дядя Ринат теперь ему самый близкий родственник. Если не считать младшей сестры. К тому же, он может совершить большую ошибку.
– Ринат, послушай меня, – произнес Павел. – Мне кажется, что Бортник не врет по поводу шайнов.
– Почему ты так решил?
– Потому что… Потому что я на днях видел сон.
– Сон… Хочешь сказать – видение?!
