– Маловато, – сказал тот. – Дай две.
– За что? Это еще не информация, а так – наколка.
– Наколка? Куда наколка?
– В смысле – подсказка. Но слабая. Вдруг этот ворм ничего не видел?
– Понял. Подсказка – наколка. Надо запомнить. Ладно, клади на землю.
Бортник и без мута знал обычаи. В частности то, что нельзя передавать из рук в руки ни деньги, ни товар, если обмен происходит между представителями враждующих рас и кланов. Он положил монету на землю, но тут же наступил на нее сапогом.
– А где этот ворм?
– В трактире посмотри. Вроде туда заходил.
– Как он выглядит?
– Как обычный ворм. Я же говорил – морда у него опухшая. А кличут Хрыч.
– А трактир этот самый – где он? – спросил «горный», неосмотрительно убирая сапог.
– Сейчас. – Нео, слегка присев, шустро протянул длинную лапу и выковырнул монетку ногтями. – Гони еще монету.
– За что?
– За наколку на трактир.
– Ну ты и… – Бортник слегка опешил. – Ну ты и ловкач.
– А чего? Я сразу запомнил. Подсказка – наколка. Одна монета. Я же говорил – нео умный.
– Фиг тебе, умник. Трактир я как-нибудь и сам найду.
– Жадный ты. – Глаза нео недобро блеснули. – И воняешь, как хомо.
«Горный» хмыкнул: надо же – грубиян какой. И тут же отошел от прилавка. Зная вспыльчивый нрав нео, он понимал, что диалог может в любой момент перейти в острую фазу. А оно ему надо, инвалида мордой о прилавок прикладывать?
Да и не интересовал его больше хамоватый представитель «прогрессивного человечества». Зато несколько серебряных монет, полученные от Ворона, еще могли пригодиться.
Самое главное – кличку информированного ворма – одноглазый «ветеран» сообщил. Приметы, конечно, страдали приблизительностью, но, главное, это взять правильный след. А он его, похоже, взял.
Трактир «горный» обнаружил быстро – по запаху. Запах не вызывал особого аппетита, но все-таки отдавал едой, а не помоями. Бортник уловил его, когда миновал два однотипных павильона, установленных на левой стороне рынка, и приблизился к третьему.
Но подняться по ступенькам не успел. Дверь внезапно распахнулась, и из проема кубарем вылетело человекообразное существо. Миновав ступеньки, оно шлепнулось в грязь и недовольно хрюкнуло.
Вслед за этим на пороге появился здоровенный охранник-маркитант. Выразительно сплюнув, он погрозил дубинкой и выкрикнул:
– Ну, Хрыч, болотный потрох! Еще раз сунешься к клиентам – в яме утоплю. – Опять сплюнув, охранник мельком взглянул на Бортника и с грохотом захлопнул дверь.
Ворм, между тем, поднялся на четвереньки и ошалело покрутил лохматой головой. Одет он был в замызганный, серо-буро-малинового цвета комбинезон с огромной прорехой на месте промежности. «Горный» сразу обратил внимание на это пикантное обстоятельство, потому что находился почти сзади Хрыча.
Образовалась ли прореха в силу неких естественных катаклизмов, или ворм сам соорудил ее для удобства и проветривания, оставалось загадкой. Но часть толстой волосатой задницы, выглядывавшей наружу, представляла из себя исключительно малоэстетическое зрелище. Оно вызывало лишь одно желание – влепить размашистый, со всей дури, пинок.
Обозрев тылы мутанта и обнаружив на них свежий отпечаток подошвы, Бортник про себя согласился, что полностью разделяет недавнее действие охранника. Однако момент требовал проявить гибкость и тактичность. Поэтому, подойдя к ворму, он с сочувствием спросил:
– За что он тебя так?
Хрыч потряс головой и недоумевающе взглянул на Бортника. Взгляд у него был мутный, глаза выпячивались, как у рыбы, а узенькие веки были начисто лишены ресниц. Этой особенностью глаза мутанта напоминали студенистые буркалы осмов. Но в отличие от лысых пупырчатых осмов голову ворма покрывали грязные, сбившиеся в паклю, космы. И физиономия, в целом, смахивала на человеческую, если бы…
Глядя на мутанта, Бортник понял, что подразумевал нео, когда говорил об опухшей морде. Лицо, как таковое, с носом и ртом у ворма присутствовало. Но вот вместо нормальных щек надувались огромные пузыри, покрытые тонкой бледной кожей. Они свисали ниже скул и закрывали собой уши.
Догадавшись, что Хрыч находится слегка не в себе, Бортник рявкнул:
– Эй, дружище! За что тебя так?
В мутных глазах мутанта проблеснуло сознание. Он икнул и пробурчал:
