Ее пальчики скользнули к шнуровке.
– Перестаньте!
Адрия сам поразился, насколько резким получился его невольный окрик, заставивший девушку вздрогнуть и отдернуть руку от завязок. Тонкие брови эльфийки сошлись к переносице, а в глазах мелькнули огоньки гнева.
– Простите меня, госпожа, – поспешил извиниться Сагер. – Просто не стоит так шутить. Я все же мужчина, а женщины у меня уже давно не было… к тому же вы очень красивы, так что я… Демон дери!
Он замолк, не зная, что сказать, и, нервно закусив губу, легонько пришпорил лошадь, заставив ее идти быстрее.
– Нет, это вы меня простите, – сказала Неллара, догоняя его и направляя свою кобылу по параллельной колее, промятой в траве колесами идущих впереди повозок. – Просто постоянно забываю, что вы не эльф. У нас в культуре нет табу на тему обнаженности, а мужчины и женщины не стесняются своих тел. Я, конечно, слышала, что у людей это не так и только один вид обнаженного тела представителя другого пола вызывает сексуальное влечение, но не думала, что этому могут способствовать даже его очертания. – Адрия почувствовал, что краснеет еще сильнее.
– Ну, это смотря какого тела, – смущенно пробормотал он. – На некоторых я даже после литра вина не среагирую.
– Вот как. – Взгляд эльфийки на мгновение стал задумчивым. – Знаете, господин Сагер, а ведь вы тоже мне довольно симпатичны.
Адрия опешил, не зная как реагировать на эту откровенность, но, похоже, Неллара ничего от него и не ждала.
– Став «Голосом» царицы, – продолжила она, – я поклялась служить ей душой и телом, отказалась от своего прошлого и будущего. Теперь я всего лишь ее слово, ее воля и ее гнев, а моя семья – это Расрак и Наскр. Они мои отец и мать, они мои братья и мои мужья, только они, и никто другой. Так что мы можем быть лишь друзьями, но не более. Надеюсь, вы меня понимаете…
Эльфийка замолчала и посмотрела на Сагера глазами, полными затаенной печали, а тот растерянно уставился перед собой, пытаясь осознать услышанное и не зная, что сказать в ответ. Его руки судорожно сжимали и разжимали повод.
– Но они же дикие звери, – наконец выдавил он из себя сиплым голосом. – Как могут… мужьями…
Неллара отрицательно покачала головой.
– Не звери, – сказала она, отводя взгляд. – Они потомки эркиртогаров – существ, пришедших к нам из другого мира, и, если надо, могут принимать человеческий облик.
– Так они оборотни? – удивился Адрия. – А я-то все гадал, почему это волки умеют разговаривать. Хотя все равно странно. – Он нахмурился. – Знавал я нескольких оборотней, так вполне себе респектабельные господа, а если и оборачивались, то только по ночам и исключительно для развлечения или во время охоты. К тому же в своем зверином обличье их рост куда меньше, чем у твоих подручных. Они у тебя что, великаны?
– Нет, просто они эркиртогары, а не оборотни, – ответила эльфийка, успокаивая свою постоянно рвущуюся вперед лошадку ласковым похлопыванием по холке. – В отличие от обычных «перевертышей» они могут оборачиваться в любое время суток, а не только по ночам или на полную луну.
– Вот как. – Сагер озадаченно потер подбородок, машинально отмечая, что забыл утром побриться. – А почему тогда твои спутники никогда не оборачиваются?
– Потому что некогда они выбрали «Путь Зверя» и стали воинами, или, как они сами себя называют, регринами, а регрины редко ходят в людском обличье.
– А есть и другой путь? – спросил Сагер заинтересовавшись.
– Да, – кивнула Неллара. – Оставаться человеком…
Расрак вздохнул и, проводив долгим взглядом проезжавших мимо всадников, недовольно сморщил нос, подумав, что Неллара слишком уж беспечна в общении с чужаком. Нет, никаких особых секретов она ему не рассказывала, но все же следовало быть осторожнее и не болтать лишнего, ибо никто не мог предсказать финала их путешествия. Слишком все было неопределенно, даже приказы царицы.
Дождавшись, пока последний всадник скроется из виду за стеной травы, он улегся на землю, положил тяжелую голову на лапы и, прикрыв глаза, навострил уши. Отстать Расрак не боялся. Нагнать едва ползущие по бездорожью телеги и подстраивающихся под их скорость всадников не составляло для него особых проблем, а вот создаваемые караваном шумы и запахи отвлекали, притупляли чувствительность, глушили далекие звуки. Нужно было остановиться, послушать шепот степи, ибо враг был хитер и осторожен. Он дернул ушами и повел носом, одновременно стараясь отстраниться от всего, что его окружало, услышать невидимое: тихое шебуршение полевки, занимающейся своими мышиными делами под слоем пожухлой травы, шум далекого ручейка, шорох ветра, тонкий манящий запах молодой лани… Расрак недовольно фыркнул, сетуя на себя, что отвлекся; потрескивание сухих веток под чьими-то быстрыми шагами, едва «слышимый» противный запах гнили и затхлости, странные пощелкивания то и дело сменяющиеся быстрыми пересвистами.
«Они совсем рядом», – раздался в его голове хриплый голос.
Наскр возник рядом, словно появился из воздуха. Ни одна травинка не хрустнула под его могучими лапами.
«Я знаю, – ответил Расрак, не открывая глаз и продолжая вслушиваться. – Однако пока они просто следуют за нами».
