заискивающего пленника прорезались командирские нотки, а в том, что он вообще изменился. И этот новый голос теперь узнал не только Корнеев. Колокольчиков с Гусманом тоже переглянулись.
– Я дико извиняюсь… – начал было Яков.
– Потом извинишься, – не дал ему закончить тупо таращащийся на стенку немец. – Сейчас надо хватать мешки. Вокзал отходит… Так у вас, кажется, говорят?
– Макс?
– Да. Это я… И у нас очень мало времени. Этот мир ложный, фантомный, и он вот-вот сотрется. Хватайте, что посчитаете нужным, и бегом в портал…
– Но…
– Посмотрите в амбразуру!
Все глянули в указанном направлении и с трудом удержали рвущийся из груди вздох. Всего за несколько минут мирный пейзаж моря в безветренную погоду превратился в собственную противоположность. Из-за горизонта надвигался ураган… Шторм, циклон, буря… Девятый вал… Одним словом, все, что может себе вообразить человек хоть раз повидавший безумство стихии, а потом умножить на десять.
Свинцовые по цвету и тяжести тучи неслись над самой кромкой кипящей воды, на лету подхватывая пену и брызги с волн, отчего становились еще тяжелее и опускались ниже. Бушующий в остающейся щели между небом и морем ветер исступленно рвал на части облака и волны, но был не в силах преодолеть их, и лишь только подталкивал, подгонял, заставлял бежать еще быстрее. Рассвирепевшее море вставало на дыбы, пытаясь дотянуться до туч, слизнуть с небес, и когда ему это удавалось, туча валилась вниз с грохотом сотни камнепадов, озаряя горизонт огненными сполохами. Такими мощными, словно там начал артподготовку сразу десяток артиллерийских корпусов прорыва.
– Офигеть!
– Конец мира… Чего вы хотели. Не Страшный суд, но тоже впечатляет… И не хочу торопить, но у вас осталось минут десять, не больше.
– Понятно… Тогда отдай нам немца. Лишняя пара рук не помешает. Или его надо здесь оставить?
Штейнглиц чуть промедлил с ответом, но потом согласился:
– Бери. Все равно он погибнет. Какая разница, где… До встречи по ту сторону портала. И не тяните… Осталось девять минут.
– Слушай меня! Все наверх! Петруха пошел! Бася – за ним! Руди! Вперед! Яша – теперь ты. Становись на ступеньки. Я подаю, ты принимаешь. Молодежь сносит к переходу. И все бегом! Бегом!
Николай огляделся. В первую очередь оружие. Не зря Петров возвращался. Пулемет. Один… Второй… Ленты к ним… Время тикает. Подсумки с магазинами и гранатами. Сколько в руку ухватил… Вода, пища? Вряд ли… Степаныч в пижаме и девушка в халате не из пустыни вывалились. Лучше еще пара подсумков… Все. Теперь можно и о себе позаботиться.
– Яков. Уходим!
Только подошвы мелькнули. О, как проняло летчика. Высунувшись из люка, Корнеев понял, что именно. Снаружи начиналось настоящее светопреставление… К визуальному и звуковому оформлению прибавилось и физическое. Град зарядил пополам с мокрым снегом. И не простой – не в виде горошин. Небо бомбило клочок суши колотыми льдинками величиной с сигаретную пачку. Хорошо, хоть не прицельно… Шарахнувший почти у носа о бетон осколок прыснул во все стороны такой тучей ледяных иголок, что мгновенно иссек половину лица, будто гребнем из бритвенных лезвий провели.
Зарычав от боли, Корнеев одним движением выметнул себя наружу и со всех ног кинулся к спасительному отверстию в скале. Он был последним… Получив команду, остальные уже вошли в портал. И в этот момент островок ожил.
Монолит скалы не выдержал напряжения и треснул… аккурат перед ногами подполковника. Секундой раньше – и Корнеев провалился бы в разверзшуюся пропасть. Секундой позже – и ему не хватило бы разбега и силы толчка, чтоб преодолеть ее. Повезло, в общем. Наподдав напоследок Николаю увесистой брылой в спину, погибающая реальность вышвырнула его прочь и захлопнула дверь.
Приземлившись на чью-то спину, Николай оглянулся, но увидел позади себя только глухую стену.
– Все целы?!
– Кажется, да… Хотя я не был бы столь категоричен, – пробормотал Яков. – В такой спешке совсем не мудрено оставить где-нибудь какую-то часть самого себя.
– Если разговариваешь, значит, голова на месте. Остальное пришьем… – отшутился Корнеев, усиленно моргая. На этот раз путешествие через портал обошлось без временного паралича, а вот перед глазами немного плыло. – Наших не видно?
– Тут мы, командир… – отозвался Малышев. – Не видишь, что ли?
– Ранен он… – женский голосок. – Или контужен. Помогли бы лучше…
Николая осторожно усадили на что-то не слишком мягкое и прислонили к стенке. Но как только та прикоснулась к спине, подполковник застонал и отстранился.
– В спину прилетело… – констатировал Гусман. – Ну-ка, командир, повернись к лесу передом… Чего там у тебя? Вроде ж не стреляли.
