сожаление о том, что сейчас на её месте находилась я.
Времени на размышления не оставалось.
Спрятав боль во взгляде, прикрыв на миг ресницы, я улыбнулась демону так, как никогда до этого, и, обняв его за шею, сама поцеловала…
Но не так, как учили жриц Латимиры, не так, как говорила Милика, и даже не так, как требовалось бы для показательной страсти и любви. А так, как хотела этого я сама, если бы всё это вдруг оказалось не игрой, а настоящей, несбыточной реальностью…
Это было не так, как тогда, на крыше. Губы эрхана были нежными, но настойчивыми, и в какой-то миг я оказалась прижата к нему непозволительно близко, и поцелуй перерос в нечто большее. Чувствуя боль в глубине души и противную горечь, я отрешилась от них и, притянув Ариатара за шею ещё ближе к себе, на миг забыла обо всём. Но не о тепле его тела, ласковых касаниях его рук, его губ, сводящих меня с ума…
На долгое мгновение я потеряла счёт времени, и разгневанный цокот каблучков донёсся откуда-то издалека. Уже не имели значения ни место, ни время, ни случайные свидетели. Только хоровод этих чувств, вихрь эмоций и потихоньку разгорающаяся страсть. Хотелось большего. Но внезапно пришло горькое осознание, что этот демон мне не принадлежит и всё, что происходило между нами сейчас, было лишь постановкой, игрой и ничем другим именно для него…
Это была всего лишь месть. Злая, больно ранящая, банальная.
Всего лишь месть.
Отстранившись первой, я нежно улыбнулась Ариатару, проведя кончиками пальцев по его щеке, не позволяя ни тени терзающих меня чувств проявиться во взгляде, и, взяв его за руку, повела за собой по пустынным коридорам. Не обращая внимания ни на косые взгляды редких студентов, ни на духоту, царящую в здании общежития, ни на свою ярость, клокотавшую в душе, ни даже на пальцы эрхана, которые в какой-то момент переплелись с моими.
Мне было больно.
Настолько больно, что едва за нами закрылась дверь комнаты, как сильный удар в подбородок отбросил демона назад. Потирая мгновенно проявившееся красное пятно на челюсти, Ариатар шокировано на меня посмотрел, явно не понимая, что со мной творится. А я…
Я чувствовала, как меня медленно пожирает ярость, смешанная с болью. Только сейчас я поняла, что он меня просто использовал.
Как истинный кронпринц эрханов, он воспользовался ситуацией, чтобы отомстить бывшей возлюбленной, чтобы ранить её, не задумавшись ни на миг о моих чувствах и о том, как я должна была это воспринимать. Он не думал, да и не хотел делать это, даже не пытаясь предположить, что мне может быть обидно, что меня это может огорошить, задеть, да что там! Практически растоптать!
Да, я сама решила помочь ему, это был мой выбор. Но в глубине души, как та наивная маленькая девочка, что три месяца назад доверилась демону, я сделала это ещё раз и что получила в итоге? Как и тогда, лишь боль, горечь обиды и непонимание…
Я, как последняя дура, надеялась, что стала для него кем-то большим, чем просто сопливая девчонка, которую навязал ему тот, кто был сильнее его. Что я заслужила его хорошее отношение, доверие, уважение, в конце концов!
Он ведь изменился, я видела. Он стал мягче, терпимее, он опекал меня, учил, заботился, хоть и в своеобразной манере, волновался за меня, а однажды даже доверил свои крылья…
Ариатар стал другим по отношению ко мне, это невозможно отрицать.
И сейчас я отбросила все те чувства, что сжигали меня изнутри, смотря на эрхана почти равнодушным взглядом, – меня интересовал только один вопрос.
Почему?
Если он действительно стал хорошо ко мне относиться, то почему он поступил так со мной? Почему, волкодлак его задери, он всё-таки меня использовал?!
– Я демон, Эльсами, – прочитав вопрос в моих глазах, лениво и насмешливо ответил Ариатар, опираясь плечом на стенку и сложив руки на груди привычным жестом. – Неужели ты думала, что я мог поступить иначе?
Нет, не думала. Я надеялась, Ариатар.
Надеялась, что стала для тебя кем-то большим, чем просто игрушка в твоих руках, чем вещь, которой можно пользоваться как угодно, чем простое средство для достижения собственных целей.
Но всё оказалась ложью.
Рука сама взметнулась вверх, и в комнате раздался звук хлёсткой пощёчины, словно озвучивая те слова, что я не могла произнести вслух. Это будет последний раз, когда я по доброй воле прикоснулась к нему, – я не хочу больше ни видеть этого демона, ни слышать. Я хочу вообще забыть о его существовании!
Но хрдыр, как же больно…
Сохранять лицо в любой ситуации – вот то, чему учила меня Милика. Не поддаваться эмоциям, не показывать их окружающим, запереть всю боль в себе. И я сделала это. Никто не увидел ни малейшего отголоска моих чувств, пока я спокойным шагом покидала пределы академии, не обращая внимания ни
