— Интересно, — Коршун стоял уже около денника. — Я не заметил движения корды. Как ты управлял конём?
— Я начал ездить прежде, чем ходить, — сообщила я в ответ, снимая уздечку. — И, ваша светлость, к этому и вон к тому, — ткнула в сторону Кусаки, — лучше не вставать слишком близко. Пара крокодилов с норовом. А управляю я тихим свистом.
Совсем уйти от ответа на вопрос — значит почти наверняка рассердить Коршуна. А так — вроде бы и правда, но не вся.
— Что же, я лично наблюдал работу с меровенцами. Думаю, этого довольно.
Ух ты! Вот оно как! Я уже писала под диктовку Коршуна письмо, а теперь он видел, как я тренирую лошадь. И может поклясться о том в суде.
— Могу прокатить вас на четвёрке, ваша светлость. Я — отличный кучер.
— Буду иметь в виду, — сухо произнёс Коршун.
Развернулся на каблуке и, заложив руки за спину, зашагал прочь.
Естественно, наш короткий разговор видели. И, само собой, тут же донесли Мерзьену, после чего меня вызвали на допрос. Я, не скрывая ничего, кроме беззвучного свиста, пересказала содержание беседы и добавила, что постаралась быть любезной с важным гостем елико возможно и что сам герцог Эл’Дрэго однозначно интересовался конями больше, чем мной, мальчишкой-кучером.
— Думаю, он завидует нашей светлости!
— Ладно. Но если станет тебя о чём-нибудь спрашивать, немедленно докладывай!
— Всенепременно, лорд Мерсьен!
Может, поиграть в дурочку и, пользуясь удобным предлогом, подоводить пару дней Мерзьена, докладывая по три раза в час, что гость осведомлялся, когда будет обед, как пройти в оранжерею, сколько стойл в конюшне и есть ли в библиотеке полный сборник Храмовых гимнов? По одному вопросу за раз. Или не стоит гусей дразнить?
Ладно… решу по итогам разговора с феем. Если мне не понравится результат нашей беседы, одна страдать не стану, прихвачу Мерзьена!
К дому фея я пробиралась кружным извилистым путём.
Потому что на подступах к обители моей отрады, прямо напротив ворот, расположился какой-то хлыщ в лавандовом берете с пышным пером. Причём выглядело всё так, что окопался здесь этот тип надолго и всерьёз: устроился, вытянув ноги, на пухлой малиновой подушке, рядом лежит зонтик и красуется корзина с торчащим из неё бутылочным горлышком. Это что, влюблённый кавалер, по правилам куртуазной науки ведущий осаду предмета воздыхания? Экий популярный у нас фей!
Недолго понаблюдав из-за угла, стала свидетелем того, как выглянувший из дома Эрмет смерил ухажёра мрачным взглядом и сплюнул. Тот и ухом не повёл, продолжая увлечённо карябать что-то карандашом на обрывке пергамента. Наверное, идти прямо к двери — неразумно, заметят и запомнят. Но вроде бы фей говорил что-то о запасном выходе через сад? Тот, по логике, расположен сзади? Так, внимательно смотрю на крышу, запоминаю, как выглядит труба — это относительно надёжный ориентир, — и отправляюсь в обход.
Искала я почти час. Потому что проходивший за домом другой переулок, как это часто бывало в Кентаре, начинался вовсе не там, где я думала, и даже не изгибался, а выламывался так, что понять, где ты сейчас, не представлялось возможным. Если б не путеводная труба, я бы в жизни не опознала нужный дом.
Наконец я поскреблась у двери.
Открыл Эрмет — выходит, пришла куда надо!
— Могу я поговорить с леди Сейсиль? Есть новости.
Эрмет отступил в сторону, пропуская меня внутрь.
Сидевший за столом над какими-то бумагами, одетый сейчас в штаны и серый камзол Сейсиль при моём появлении вскочил.
— Тьери?! Что ты тут делаешь?
Это он так обрадовался? Или нет?
— Доброго дня, Сейсиль. Я позавчера услышал кое-что от Мерзьена и решил, что тебя нужно предупредить. Прости, сразу забежать не получилось.
— Услышал что?
— Сейчас расскажу всё по порядку. Я спросил, почему ты не приезжаешь в гости, как раньше. А он ухмыльнулся и заявил, что девицам, пока в особняке важные визитёры, делать нечего. А потом добавил ещё кое-что, дословно вроде так: «Леди не скучает, ей оказывают достаточно внимания, герцог позаботился».
Сейсиль нахмурился, между бровями пролегла вертикальная складка:
— Значит, оказывают внимание… Это он о чём? Неужели об этом липучке Физале?
— Физале?
