что правящая семья соседнего государства – именно семья и что отец искренне любит нас всех троих и очень за нас переживает.
Проявление эмоций было кратковременным, и Руамар оказался быстро выпущен на свободу, после чего отец уже совершенно расслабленно и естественно обнял меня. Выглядел он невозмутимым и очень довольным. И что-то подсказывало, немалое удовольствие ему доставила ошарашенная физиономия оборотня. Что называется, «мелочь – а приятно».
– Чудесно выглядишь, – тихо шепнул мне отец.
Дольше затягивать общение не стоило, надо было достойно принять и остальных гостей. Поэтому Руамару был вручен довольно неожиданный для свадебного подарок – великолепные клинки из лучшей орсской стали в красивом резном ларце. И количество их было на первый взгляд неожиданным – три штуки. Владыка, принимая подарок, очень насмешливо покосился на меня, хотя от реплик воздержался. Он-то понял, кому предназначался третий.
Орсскому императору предложили присесть, а мы продолжили церемонию. Следующими были чифали, и тут особенных сюрпризов не предвиделось. Верховный Свет был традиционно холоден и надменен, и Руамар разговаривал с ним в том же тоне. Неожиданно мне при ближайшем рассмотрении понравилась принцесса Чичивиаи, при взгляде на нее становилось понятно, что она совсем не политик, а именно маг и ученый. Печать надменности, давно считающаяся видовым признаком чифалей, на ее лице тоже присутствовала, но в глазах не стыло мертвое безразличие, как у отца, а мелькал пусть и снисходительный, но все-таки интерес к окружающему миру. В отличие от своего венценосного родителя старшая дочь выглядела живой. Понятное дело, что это безразличие – просто маска, но ее отсутствие не могло не привлечь внимания. Впрочем, беседовать с ней я в любом случае не собиралась.
Подарок чифалей оказался оригинальным, красивым и символичным. Разумеется, это было зелье. Оно носило название «Нить, расплетенная надвое», было весьма редкой и ценной субстанцией и позволяло разделить один осознанный сон на двоих, для чего было достаточно сделать по маленькому глотку содержимого сосуда. Причем не обязательно было делать это, находясь вместе; главное, чтобы зелье было
Тыбарцев Руамар принимал уже в одиночестве, чему я искренне порадовалась, хотя и пожалела мужа. Поговорить эти ребята любили, а вот женское присутствие непосредственно при разговоре было весьма некстати. Зато это весьма продолжительное время я могла потратить на беседу с отцом.
– Привет, – уже вполне по-человечески поздоровалась я, по возможности царственно опускаясь в соседнее с ним кресло.
– Саша, у меня нет слов, – весело улыбнулся отец, накрывая рукой мою ладонь, лежащую на подлокотнике.
– Я знала, что ты оценишь, – хмыкнула я. – Сама, честно говоря, немного в шоке.
– Я сейчас не про твой внешний вид, хотя, конечно, это тоже неожиданно, – отмахнулся он, тем не менее с интересом меня разглядывая. – Я про твоего мужа. Не ожидал, удивлен. Удивлен приятно и его словами, и его поведением, и его искренностью. Похоже, слухи оказались правдивы и у тебя обнаружился талант к дрессировке крупных хищников, – насмешливо подмигнул отец.
– Процесс приручения был взаимным, – честно созналась я, не удержавшись от улыбки и взгляда в сторону собственного мужа. – Скажем так, мы сумели договориться к общему удовольствию.
Отец с насмешливым видом поманил меня рукой, чтобы наклонилась ближе, и едва слышно шепнул на ухо:
– Судя по тому, какими взглядами вы обмениваетесь, здесь присутствует нечто гораздо большее, чем простая договоренность, – после чего, отстранившись, продолжил уже менее заговорщицким тоном: – Чему я могу только порадоваться. У тебя взгляд очень изменился, стал теплее. И вдруг выяснилось, что ты очень похожа на Орану.
Мы немного помолчали, а потом я аккуратно перевела разговор с покойной матери на вполне живого брата и самого отца. Что-то я, конечно, успела вытрясти из Ланца, но не все. Например, о том, что у отца возникла навязчивая идея срочно женить наследника, кузен тактично умолчал. Да и так вообще было о чем поговорить. О достаточно личном, чтобы не доверять это письмам, но не настолько, чтобы бояться быть услышанными.
Наконец расшаркивания с тыбарским ханом закончились (управились удивительно быстро, всего лишь за полчаса), Руамар объявил праздник открытым и разрешил всем отдыхать. Дождавшись, пока присутствующие от вежливого перешептывания перейдут к полноценному разговору, муж возжелал моего общества. А вернее, судя по тому, что приглашение было сделано жестом, ему просто хотелось под благовидным предлогом прерваться и немного помолчать.
Мы отошли к одному из столиков с напитками, где император молча плеснул себе вина и в несколько жадных глотков осушил бокал.
– Так все плохо? – участливо поинтересовалась я.
– Нет, просто в горле пересохло. Наверное, нечто вроде аллергии на тыбарский язык. – Он улыбнулся уголками губ, окинул зал скользящим взглядом, ни на ком не задерживаясь. Вновь наполнил бокал, но пить не стал. Зато свободной рукой приобнял меня за талию, привлекая к себе. С человеческой точки зрения – слишком близко и неприлично, а с точки зрения оборотней… Если внимательно посмотреть по сторонам, можно было увидеть среди присутствующих несколько довольно увлеченных друг другом пар, причем некоторые явно не тянули на молодоженов. Да и на нас поглядывали скорее иностранные гости, чем местные.
Муж рассеянно прихватил губами мочку моего уха, щекоча дыханием. По спине тут же пробежала волна мелких мурашек. В голову закралась крамольная
