– То есть вы лично женитесь на Александре? – Скрыть недоумение отец не сумел, да и вообще все присутствующие, включая рушцев, были в глубоком замешательстве.
– Если это искупит вину моего брата, – склонил голову рушец.
– Что ж, не буду лукавить, я удивлен таким поворотом. Но ваше благородство смягчает внезапность подобного решения. Дочь моя, подойди, – через плечо бросил отец, и я, протиснувшись между братом и кузеном, шагнула вперед. – Твой жених – император Руамар Шаар-ан, – проговорил он, вопросительно глядя на меня.
Уверена, если бы я сейчас отказалась, он бы разорвал договор. Но… война утомила всех, а я всего лишь поменяла одного кошака на другого – какая, по сути, разница?
– Рада знакомству, ваше величество, – сдержанно поклонилась я под пристальным взглядом рушца.
Многое бы я отдала за то, чтобы заглянуть в его голову в тот момент, когда взгляд желтых глаз оборотня скользнул по моей затянутой в парадный мундир фигуре, фиксируя каждую мелочь. Против подобной формы одежды, кстати, не возражал никто: последние пятнадцать лет представить меня в платье не мог даже отец, для которого я по-прежнему оставалась его «милой малышкой».
К сожалению, прочитать что-то по хмурой физиономии будущего мужа оказалось невозможно. Хотя я искренне надеялась, что он испытывает ужас и отвращение и, стало быть, не пожелает сделать наш фиктивный брак настоящим. Этого-то в договоре не было, данный аспект жизни давался на откуп самим супругам. И мне очень не хотелось ложиться под оборотня. Нет, если будет настаивать, придется пойти и на это, но… я бы предпочла обойтись.
Ничего хорошего от этого брака я не ждала изначально. Но если с младшим братом императора, существом слабохарактерным и вообще довольно жалким, я имела шанс ужиться именно в той роли, к которой привыкла, то с самим Руамаром все было куда сложнее.
Дальше следовали иные положенные по этикету расшаркивания, в которых я почти не принимала участия, вместо этого с любопытством наблюдая за своим будущим мужем. Отец всегда отзывался о нем уважительно, и нынешний поступок говорил в его пользу. Ну или в пользу того, что Рушу действительно очень нужен этот мир.
В отличие от своего светловолосого брата Руамар был рыжим, и это было по меньшей мере забавно, учитывая мою собственную масть. Только оттенок против моего огненно-яркого был более темный, медный, и веснушек у императора не было. Длинные, до лопаток, волосы были собраны в низкий хвост, между прядей выглядывали заостренные кончики ушей, увенчанные несерьезными меховыми кисточками. Странно, я прежде не обращала внимания, что у них уши мохнатые; не целиком, а только на кончиках.
Черты лица оборотня были строгие, правильные и напрочь лишенные утонченности. Тяжелая челюсть, тонкие губы, густые насупленные брови и глубоко посаженные желтые глаза с кошачьими вертикальными зрачками. Полное соответствие портрета заявленной характеристике: волевой, жесткий до жестокости, решительный, бескомпромиссный, но способный иногда признавать свои ошибки. Отличный император, но как же не повезет его жене!
Мне то есть. Хотя тут еще неизвестно, кому не повезло больше.
– Не обижай котяток, полковник, – насмешливо напутствовал меня Ланцелот, когда мы прощались по-семейному: сцепившись правыми руками перед грудью, локоть к локтю, наградили друг друга сильными хлопками по плечам свободными ладонями.
– Сам будь осторожнее, не раздави молодую жену, – хмыкнула я в ответ.
– Если что – пиши, я всегда на связи, – сказал брат, когда дошла очередь до прощания с ним.
– Если что, пусть они пишут, прилетишь спасать. – Мы обменялись понимающими улыбками, и я попала в руки отца.
– Извини, девочка, кто же знал, что оно вот так повернется, – мрачно проговорил он, сжимая меня в крепких объятиях.
– Да ладно, какая разница: один кошак или другой, – шепнула я. – О девчонке их позаботься, не ровен час, помрет от страха.
– Это к Ланцу, – едва заметно улыбнулся он в ответ.
– Ваше величество, я готова идти. – Развернувшись через левое плечо, я щелкнула каблуками начищенных до блеска сапог.
Руамар в ответ едва заметно поморщился и кивнул. Потом с некоторой озадаченностью огляделся и уточнил:
– Ваше высочество, где ваши вещи? Мои люди заберут их.
– Вещи? – озадаченно переспросила я. Машинально похлопав себя по карманам, обернулась к родным. Ланц с Алексом растерянно переглянулись, потом кузен хлопнул себя ладонью по лбу, обернулся, кого-то окликнул и развернулся обратно с небольшой сумкой в руках, которую гордо вручил мне. Ах, ну да, я же помню, что я все собирала! – Да, теперь точно все.
– Это
– Да, ваше величество, – кивнула я, мысленно перебирая собранные вещи. – Определенно.
Оборотень окинул меня очень странным взглядом, но больше ничего не сказал. Неопределенно кивнул в сторону, и кто-то из его сопровождающих с поклоном забрал мое имущество.
После меня состоялась передача рушки, и я сообразила, что так удивило моего жениха. Вечно забываю, что моя склонность к минимализму не является чертой всех без исключения женщин.
Рулана держалась молодцом, хотя было видно, как она трясется, нервно озираясь по сторонам. Хотя и странно: по сравнению с ее братцем Ланцелот –
