– Завидовать будут, – насмешливо подсказал появившийся пару секунд назад на пороге Анамар, слышавший последнюю фразу.
– Вроде того, – согласился Руамар. – Но для молодоженов в этом вопросе делается исключение. Просто потому, что контролировать себя в это время очень сложно, и все это прекрасно понимают.
– А поцелуи?
– Дались тебе эти поцелуи, – раздраженно проворчал он.
– Мне непонятно, почему Уру так отчаянно краснела, когда я ее об этом расспрашивала. А с твоих слов я поняла, что это не вполне прилично, но ничего особенного или страшного в этом нет.
В ответ муж тихонько пробормотал себе под нос что-то раздраженное, а гости, переглянувшись, грянули хохотом.
– Что это сейчас было? – Я озадаченно вскинула брови, переводя взгляд с одного оборотня на другого. Заглянуть в глаза мужу было затруднительно: его нос категорически отказывался покидать мою прическу.
– Как не стыдно так издеваться над ребенком, – укоризненно качнув головой, протянул Иммур.
– В каком смысле? – вздохнула я.
– В прямом, – все-таки решил пояснить подробнее Руамар. – Этот жест в самом деле считается довольно непристойным, и в него действительно вкладывается определенный смысл. Но, во-первых, Уру еще ребенок и просто не все понимает. А во-вторых, подробности происходящего за дверями супружеской спальни вообще никого не касаются, и если обоих все устраивает, то ничего неприличного в поцелуях нет. И, предваряя твой следующий вопрос, если кто-то решит поцеловать кого-то в губы при посторонних, то…
– Завидовать будут, – расхохотался Анамар, подсказывая запнувшемуся императору нужное слово.
– В общем, да, – хмыкнул Руамар. – Ну, взгляды отведут; может, даже выскажутся неодобрительно. Слухи определенные пойдут, да. Но в основном, конечно, от зависти. Оборотни по натуре существа довольно властные и эгоистичные, и подобное признание этой самой власти потешит любое самолюбие.
Разговор прервался при появлении еще пары оборотней – Инварр-ара и Ранвара Раум-ана, насколько я успела понять из его доклада на совете – ответственного за промышленность и торговлю. Этот крепкий коренастый мужчина со светло-каштановыми волосами, остриженными очень коротко, и насмешливыми серо-зелеными глазами был, кажется, старше всех присутствующих. Он тоже вежливо поклонился мне, тоже удостоился от императора распоряжения «оставить официоз», но в отличие от Таан-вера в ответ неодобрительно поморщился.
– Руамар, я, конечно, понимаю: ты Владыка и твое слово – закон, но подобное разрешение ее величество должна давать сама. И коль уж ты облачил ее в цвета власти, сам изволь первым уважать это свое решение. Иначе не удивляйся потом, что его начнут игнорировать и другие.
Против ожидания на столь решительную отповедь император отреагировал не возмущением, а тяжелым вздохом.
– Ладно, считай, устыдил и призвал к порядку. Александра?
– Ничего не имею против более… неформального обращения, – честно подтвердила я. – Мне так будет привычней и приятней.
– Ран, формальности улажены?
– Теперь – да, – серьезно кивнул тот.
– Ладно, коль формальности улажены, может, мы уже не дадим этому великолепному вину превратиться в уксус? – не выдержал главнокомандующий.
– Тебе волю дай, оно бы в вино превратиться не успело, – насмешливо фыркнул Иммур.
– Протестую! Когда это вино попало в бутылки, я еще не родился, – возразил Анамар, лежащей здесь же салфеткой любовно протирая от пыли бока сосуда и примериваясь к нему со штопором. – Я правильно понимаю, ты не просто так решил разорить свой погреб на такой шедевр? – обратился он к императору.
Тот в ответ пожал плечами:
– Обычно это принято делать перед обрядом, но у нас получилось вот так. Я желаю отметить собственную свадьбу.
– Ого! – за всех высказался главнокомандующий, остальные же обменялись задумчивыми взглядами, которые в итоге скрестились на мне. А я, честно говоря, пребывала в не меньшем, а то и в большем шоке, чем мужчины. – То есть все
– Скажем так, я вполне доволен сложившимся положением вещей и считаю это событие вполне достойным ящика хорошего вина, – усмехнулся Руамар.
– Думаю, я выскажу мнение всех присутствующих, но… ты уверен, что твои поступки продиктованы разумом, а не «кровью Первопредка»? – хмурясь, уточнил Ранвар Раум-ан. – И я сейчас не про вино. Зеленый цвет, клятва, что дальше?
– Ран, я когда-нибудь давал повод считать меня идиотом? – Голос императора зазвучал серьезно и совершенно спокойно.
– За какой период? – иронично усмехнулся министр торговли. – Ладно, последние лет десять ты проявляешь удивительное здравомыслие; даже странно, откуда что взялось. Если бы ты не имел такого портретного сходства с покойным Шидаром, я бы даже решил, что ты не его родной сын.
– Ты последние лет восемь чаще всех твердил, что мне пора уже определиться с женой. Напомни, что я тебе отвечал?
