спланированы значительно лучше.
Разговор опять увял, и путь продолжился в тишине, которую нарушал только шелест травы под ногами и наше дыхание. Впрочем, нет; мертвой тишины вокруг не было, степь жила своей жизнью. Шуршал сухими стеблями ветер, чудились в этом звуке быстрые легкие шажки какого-то мелкого зверька. Долгое время где-то высоко над нами парила хищная птица, высматривая добычу. Момент ее исчезновения я пропустила; наверное, в когти охотника попал какой- то неосторожный суслик.
Солнце медленно карабкалось по небосклону, прогревая воздух и сухую потрескавшуюся землю под ногами. Дувший на рассвете ветер через несколько часов стих, и к полудню над степью воцарилось неподвижное жаркое марево, размывающее очертания отдаленных деревьев. Горы сквозь его призму казались миражом и плодом воображения. Во рту вскоре воцарилась такая же сушь, как и вокруг, но воду следовало экономить. Да и особого облегчения она не могла принести, даже если бы ее было намного больше; просто надо было привыкнуть к здешнему климату. Прискорбно, конечно, что привыкать приходилось вот в таких условиях, но выбора не было. В горах поначалу тоже было тяжело, и «горной болезнью» пришлось помучиться, а потом вроде ничего, привыкла.
Но все-таки влажный умеренный климат Орсы нравился мне гораздо больше, чем сухой жар новой родины.
Шли мы в размеренном небыстром темпе, который Руамар задавал явно с оглядкой на Уру: подготовка подготовкой, но рост играл свою роль. Девушка и в сравнении со мной выглядела ребенком, а что говорить о значительно более габаритном императоре?
Последняя мысль заставила меня непроизвольно улыбнуться. Ладно я, мне вроде какая-то свита женского пола по должности положена; но вот образ Руамара, за которым везде тенью бродит девушка комплекции Уру, на полном серьезе его охраняя, представился весьма забавным.
– Уру, а все твои коллеги имеют схожую комплекцию? – нарушила я тишину.
– Ну не только мои. – Кажется, она искренне обрадовалась возможности поболтать. Тем лучше: мне тоже было скучно идти молча, а Руамар явно не был настроен на светскую болтовню. – У нас ведь все женщины довольно… миниатюрные. – Она бросила на меня извиняющийся взгляд.
– Да, действительно, что это я. Просто довольно забавно выглядит: такая хрупкая на вид девушка охраняет огромного мужика.
– Наше оружие – скорость и незаметность, – рассудительно проговорила она. – К тому же мы всегда бьем первыми и сразу на поражение; нас этому учат.
– А возраст тоже имеет какое-то ограничение?
– Ну обычно с шестнадцати, первого совершеннолетия, и максимум до тридцати зим, а потом – всё. Теряется свежесть восприятия, многие начинают слишком осторожничать, а для нас это неприемлемо.
– Совсем всё? – растерянно уточнила я. – Или просто со службой?
– Со службой. Потом тени уходят в жречество, – пожала плечами девушка. – Мы на всю жизнь даем обет безбрачия и служения, так что вариантов немного.
– Зачем обеты-то? – Я удивленно вскинула брови. – Да и прошлая телохранительница Руамара, насколько я поняла, замужем.
– У наставницы сложная история, – философски вздохнула Уру. – У них там такая любовь случилась – ужас! – бросив тревожный взгляд на императора, вполголоса проговорила она мне.
– Мне всегда казалось, что юные девушки
– От любви глупеют, – неодобрительно поморщилась Уру. – А еще она делает слабой, появляются уязвимые места. Нет, служение гораздо интересней, чем сидеть дома и котят нянчить!
– А как же тогда твою наставницу допустили до обучения? – Слышать подобные рассуждения из уст ребенка было довольно неожиданно, обычно девочки в ее возрасте более сентиментальны. Впрочем… я-то тоже больше рвалась воевать. Но, с другой стороны, и столь категоричной я уже тогда не была.
– Я же говорю, сложная история, – охотно принялась разъяснять девушка. – Она ушла с большим скандалом, ее даже имени лишили, а это страшный позор. Вроде как сам Первопредок отвернулся. Другой бы мужчина, может, и передумал; а Инварр-ар сказал, что плевать хотел на все эти глупости, ему имя с потолка взяли, и всех до сих пор все устраивало, значит, и дальше устроит. Старшая жрица запретила для них обряд совершать, но его величество вмешался. Говорят, ужасно ругался и жрицу в глаза старой ведьмой назвал! – почти шепотом добавила она.
– Выжившей из ума склочной старухой, если быть точным, – ехидно уточнил Руамар.
Уру вздрогнула от неожиданности, а вот я к его включению в разговор была готова. Не слышать-то нас он не мог даже при большом желании, а других развлечений все равно не было.
– Как не стыдно, – насмешливо качнула головой я. Теперь мне, по крайней мере, стало ясно, почему Инварр-ар считал себя обязанным императору за жену.
– Зачем стыдиться правды? Она недавно даже со мной согласилась, – хмыкнул он. – А вот почему Зару все равно допустили к обучению, мне как раз тоже интересно.
