Александра бросила на меня тревожный взгляд, но задавать глупые вопросы не стала, вместо этого тоже попыталась зафиксироваться в пространстве.
Снаружи слышалось истеричное ржание лошадей, крик возницы, чьи-то еще испуганные возгласы; а потом прозвучал еще один хлопок, на этот раз – впереди. Едва ли взрывы разделяло больше пары секунд.
Карета опять дернулась, на этот раз – останавливаясь; последовал новый рывок, но его инерцию мне удалось погасить. Еще один взрыв, на этот раз – где-то вверху и справа. Экипаж, дорога – кажется, даже весь мир вокруг – ощутимо вздрогнули, ударив в грудь инфразвуком и набив уши ватой.
Я успел распахнуть правую дверь и дернуться к выходу, когда с неба послышался нарастающий грохот. Тонкая скорлупка кареты лопнула с обиженным звонким хрустом, как ракушка улитки под сапогом. Потом последовал тяжелый удар, кажется, по всей спине разом, на излете наподдавший по затылку, и наступила темнота.
Очнуться меня заставил запах. Сначала появился он, знакомый, привычный, родной хвойный запах с оттенком ландыша и терпкой горечи, разбавленный сейчас болью, тревогой и почти страхом. Последнее заставило меня угрожающе зарычать, и только после этого пришли другие ощущения: боль в спине, на которой я лежал; тошнота; снова боль, но уже – в голове; шум в ушах, какие-то шорохи и перестук. Впрочем, я бы с удовольствием ограничился только запахом: по крайней мере, он, несмотря на тревожные ноты, был приятным.
– Живучий кошак, – раздался рядом нервный смешок, а запах страха сменился радостью.
Я открыл глаза, пытаясь подняться и осмотреться, но Александра за плечо удержала меня на месте. И сил сопротивляться у меня сейчас не было. Вообще ни на что не было сил; я засомневался, что сумел бы устоять на ногах, даже если бы меня на них кто-то поднял. Кажется, даже после обряда я чувствовал себя лучше.
– Лежи, у тебя такой шышак на затылке – залюбуешься. Точно сотрясение, – тихо проговорила жена. Она вся была в пыли, кожа пестрела ссадинами и кровоподтеками, короткие рыжие пряди топорщились во все стороны и частично стояли дыбом; но определенно она была жива и, кажется, не сильно пострадала. От этой мысли у меня даже голова как будто стала меньше болеть.
– Что случилось? – сипло уточнил я.
– Видимо, нас опять пытались убить, – усмехнулась она. – Но мы оказались очень везучими. Между взрывом и гибелью кареты ты успел вышвырнуть меня наружу, а потом и сам прыгнул следом. Ну или больше было похоже на то, что тебя задело по касательной и отбросило. А тут наверху небольшой карниз, он нас и спас.
– Что с остальными?
– Понятия не имею, – вздохнула она и кивнула куда-то в сторону. – Вознице и лошадям не повезло, а остальных я не видела, я к тебе сразу поползла. Но обвал вроде был небольшой, лошадей успокоят и вернутся. От силы минуты две прошло, ты быстро очнулся.
– Нет, ты глянь, какая живучая беззубая тварь! – процедил неподалеку мужской голос. Александра вскинулась, находя взглядом говорящего. Я тоже дернулся, пытаясь приподняться на локтях, но руки дрожали и подгибались. – Смотри, и этот тоже шевелится!
Женщина подалась вбок, кажется пытаясь прикрыть меня от говорящего, а я еще раз дернулся и тихо зарычал от бессилия. С тем же успехом я мог сейчас лежать без сознания: пользы столько же, а нервы были бы целее. Все, на что меня хватило, это приподнять голову. Затылок ответил на это движение тупой ноющей болью.
– Ты сдохнешь, Овур, – прохрипел я.
– А мне уже нечего терять; зато я прихвачу с собой вас обоих, тебя и твою беззубую подстилку, – усмехнулся он, вскидывая тяжелый многозарядный арбалет. Убойная штука, с такого расстояния голову пробивает насквозь.
А потом случилось нечто, повергшее в шок не только громко выругавшегося оборотня, но и меня. Александра резко подалась вперед и в сторону, прыгнула – и на крупный камень рядом, на ходу выскальзывая из одежды, приземлилась степная кошка. Щелчок выстрела – и тяжелый болт, высекая искры, чиркнул по камню и дернул лежащее на нем платье. Следующий же выстрел растерявшийся мужчина сделать просто не успел – кошка прыгнула ему на грудь, сбивая с ног и одним движением разрывая незащищенное горло. Арбалет отлетел в сторону, опять щелкнул выстрел, но болт ушел куда-то вбок. Кошка неуверенно поднялась, ошалело тряся головой.
– Саша! – окликнул я.
Она вздрогнула всем телом, повернулась и двинулась в мою сторону. Ее ощутимо шатало из стороны в сторону, камни норовили вывернуться из-под заплетающихся лап и лишить опоры, но кошка упрямо преодолела несколько метров, отфыркиваясь, чихая и продолжая мотать головой. Рухнула рядом, привалившись к моему боку; дышала она часто и судорожно, как после долгого бега, сердце бешено колотилось.
Все, на что меня хватило в нынешнем состоянии, это слегка приобнять ее шею, успокаивающе поглаживая пальцами мягкую шерсть.
– Все хорошо, девочка, все в порядке. Успокойся, дыши ровнее, – уговаривал я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Хотя, клянусь когтями Первопредка, уверенности и спокойствия во мне сейчас не было ни на волос.
Это было… невозможно. Просто потому, что такого не могло быть! Как?! Александра – человек, чистокровный. Она пахнет человеком, двигается как человек, выглядит как человек… но рядом со мной сейчас лежала степная кошка, отзывавшаяся на ее имя!
Может, меня слишком сильно ударило по голове и это просто галлюцинации, бред или сон?
