заключенной. И его обязанность, как главы крепости, сделать все, чтобы исправить это. По крайней мере, так он объяснял свое поведении помощнице, Настурции Джармуш. И, судя по всему, верил в то, что говорил. А на щемящее чувство в груди, появляющееся только рядом с этой девушкой, он более не обращал внимания. Думал, что не обращал.
«Любая жизнь бесценна», – повторил он слова Амелии дрожащей во тьме свече. На его лице не было улыбки, но только потому, что он слишком редко улыбался. Девушка, осужденная за попытку убийства, наконец ответила на вопрос, который так долго занимал его мысли.
Дрожащее пламя свечи мелькнуло в ртутных омутах глаз. Теперь Вайлар верил, что она попала в Чертог по заведомо ложному обвинению.
Только вот изменит ли это что-нибудь для него самого?..
Глава 13. Тренировка
Я пролежала в лазарете недолго. Всего два дня. Медсестра лечила меня настойками трав и специальными амулетами. В них особым образом были вживлены руна печатей. Оставалось только какому-нибудь магу влить достаточное количество тиаре, чтобы при соприкосновении с телом они заработали, отдавая накопленный заряд.
На мой вопрос: «Почему нельзя позвать того лекаря, что блокировал мою магию?» – мне ответили пространное: «Он некоторое время не сможет помочь тебе». Так что место профессионального мага-врача заняли амулеты.
Стоило мне вернуться в свою камеру, как ко мне подскочила Изарель, схватила за руку и потащила к своей кровати.
– Говори, что стряслось? Как все прошло? И почему Сида уволокли под трибунал?
– Что? – не поняла я. – А что случилось и какой трибунал?
– Ну как же? – нетерпеливо выдохнула женщина, закатив большие глаза, под которыми залегли круги. – Ты вертанулась раньше, причем по тебе не скажешь, что столько дней в эргастуле проторчала. Да у тебя румянец на морде! То есть на лице, – ткнула она в меня пальцем так, словно это ее лично оскорбило. Я глубоко вздохнула, взяла ее за назойливый палец и медленно, но твердо опустила руку вниз.
– Я два дня была в лазарете. В эргастуле я провела…
И тут мой голос оборвался. Во-первых, я понятия не имею, сколько времени просидела в этой страшной камере, окруженная крысами и человеческими испражнениями. Хорошо, что в лазарете был душ! Мне разрешали принимать его оба дня, что я находилась там на лечении. Здесь я такими удобствами похвастаться не могу. Заболеть, что ли, опять?
Во-вторых, я вдруг вспомнила, как на пороге моих кошмаров, на грани между забытьем и смертью от голода, холода и магического истощения, меня спасли. Теплые, почти горячие сильные руки подхватили, подняв вверх, словно лебяжье перо, а я щекой прижалась к широкой груди.
Опять сон? Или я бредила от лихорадки? Медсестра сказала, что, когда меня принесли, температура тела была критической. А кто принес, она не сказала…
Но аромат, тот же, что и во сне: хвоя и дикий лимон, ледяные горные вершины, запах ветра под крыльями… Стоп. Какими крыльями?
Хотела бы я уметь летать…
– Амелия! – рык Изарель беспардонно вырвал меня из мечтаний. – Ты отвечать собираешься? Я постарею, пока ты всех грифонов досчитаешь у себя в башке.
– Прости, – извинилась я, сама не понимая, за что. Старая привычка. – Не знаю, сколько дней прошло в эргастуле и как я оттуда выбралась. Не знаю.
– Шоколадно, – язвительно бросила женщина, сложив худые руки на груди. – Ты полностью удовлетворила мое любопытство.
Я пожала плечами.
– Может, тогда ты расскажешь мне, что с надзирателем? – спросила я, с отвращением вспоминая Сида.
– Вот уж – хрен. Ты мне ничего не рассказала, и я тебе не расскажу. – Изарель выражалась довольно грубо, презрительно отвернувшись от меня. Но за то недолгое время, что мы были знакомы, я успела понять: большая часть ее колкостей – лишь внешняя. Как оболочка каштана.
– А ты когда-нибудь была в эргастуле? – спросила я.
– Нет, – прохладное.
– А хочешь, я поведаю тебе, каково мне там было? – я улыбнулась, закидывая удочку. На лице Изи мелькнул интерес. – А потом расскажу, как ко мне в лазарет приходил комендант.
– Да ты все врешь! – воскликнула женщина, широко раскрыв глаза. Но на ее щеках уже заиграл румянец любопытства.
– Зуб даю, – ответила я, пародируя манеру Изарель. – Но сперва – про надзирателя!
– Ладно, – вздохнула женщина, – слушай. Через два дня, как ты загремела в эргастул, был вечерний обход. Была смена Сида и Лэша. Но обоих подменяли новенькие. Я никогда не видела их прежде. И вот что мне удалось подслушать, пока они по коридору шаландались:
«Вон в той камере девка, – сказал первый. – Говорят, к ней Сид приставал».
«И что, после простых приставаний его так отделали?» – спросил второй.
«Не знаю, простых или сложных, но я на нем живого места не видел. Если бы не заместитель, Таркон бы его убил, это точно».
