Астер в ответ хотел что-то сказать, но мужчина не дал, продолжив фразу:
– И Тарк понимает остальных. Медведи не должны бороться друг с другом. Но за самку можно и убить. Пусть Астер возьмет самку. Я готов отказаться от плана.
На лице Астера отразилось недоумение, но он промолчал, сложив руки на груди.
«Что это еще за новости? – подумала я, разглядывая вожака внимательнее. – Неужели он имеет на меня какие-то виды? Чума на все их нелюдские морды, этого мне еще не хватало!..»
Я вдруг ощутила себя куском мяса, из-за которого подралась собачья свора. Одна собака хочет прибрать мясо себе, чтоб зарыть где-нибудь в уголке, приберечь на потом. А остальные мечтают разорвать кусок прямо сейчас.
– Тарк, не все из нас медведи, – прошептал Змей с вечной тонкой улыбкой.
– Так мы будем голосовать? – спросила Шания удивленно, не вмешиваясь в спор. А затем перевела взгляд на главаря. – Тогда прости, Астер, но я не откажусь от нашей миссии. Я хочу верить, что у нас все получится. Слишком близка цель… Новый мир, где у нас будет право голоса. Где с нами придется считаться.
Мужчина блеснул желтыми глазами и отвернулся.
– Мава, Арабис! – рыкнул он, начертив в воздухе две печати вызова.
«Как интересно», – подумала я, с ходу запоминая обе комбинации. Они были несложными. И, что самое главное, они были очень похожи на печать, приведшую меня в спальню коменданта. Теперь я поняла, что именно в прошлый раз напутала в символах руна.
Через минуту в помещении появилась сонная женщина с запутанной болотной косой, перекинутой через покатое плечо, и бодрый, но как всегда бледный Арабис.
– Мы голосуем за смерть девчонки, – пропела ядовитым голосом Селина. – Астер и Тарк хотят сохранить ей жизнь.
Арабис удивленно поднял бровь, глядя на вожака и его излишне волосатого хмурого товарища.
– Мы слишком многим рисковали, чтобы теперь от всего отказываться, – спокойно сказал русал. – Одна жизнь не стоит того, чтобы ставить крест на сотнях. И пусть изначально мы этого не планировали, девчонка должна умереть, раз того требует ритуал.
Астер хмуро кивнул, не глядя в холодные голубые глаза товарища, и посмотрел на Маву.
Женщина немного испуганно обвела глазами всех присутствующих и начала комкать довольно грязный передник.
– Я хотела бы оставить жизнь девочке… – тихо пробормотала она, опустив глаза в пол.
– Но почему, Мава? – вскочила на ноги Селина. Женщина чуть отшатнулась от нее, с ужасом глядя, как по тонкой бледной руке колдуньи на пол сползает паук.
– Потому что нет ничего важнее жизни, – прошептала она, и в ее влажных мутных глазах мелькнула твердая решимость. Это так странно контрастировало с подрагивающими губами и нервно сжимающимися пальцами на морщинистых руках.
Селина закатила глаза к потолку и упала обратно на стул.
– Змей, – обратился к мужчине Астер во внезапно образовавшейся тишине. – Кажется, ты еще не голосовал…
Я затаила дыхание. Сейчас их было трое на трое. Половина – за мою смерть. Половина – против. Слово этого странного лысого нелюдя было решающим.
Тонкие губы растянулись, и из-под них мелькнули треугольники подточенных зубов. Худая фигура вышла из тени к столу.
– На самом деле, – раздался его тихий и вкрадчивый голос, – мне наплевать и на ритуал, и на мертвую королеву…
Селина с громким стуком уронила свое бледное лицо, отмеченное смертью, на стол. Раздался ее сдавленный рев, когда Змей продолжил:
– Но, говорят, в замке господаря на ужин подают паштет из соловьиных язычков…
Его голос стал похож на шипение. Глаза прикрылись, словно предвкушая наслаждение.
Селина подняла голову, и на ее лице медленно расплывалась улыбка.
– А попасть в замок я смогу, только когда мы полностью захватим власть в княжестве… Боюсь, без королевы драконов у нас не хватит сил.
– Да! – воскликнула Селина, а Шания рядом с ней довольно улыбнулась.
Мое сердце словно упало в озеро с ледяной водой. Опять.
– Ты готов убить человека ради паштета?! – громко зарычал Астер, нависая над Змеем всей своей вдруг увеличившейся в размерах фигурой. Его глаза снова засияли янтарем.
– Говорят, он дивно хорош! – мягким полушепотом ответил тот и растянул тонкие губы.
– Зря я спасал твою никчемную жизнь, – прозвучал злой голос главаря.
Я больше не хотела этого слушать. Тихо развернулась и вышла из пещеры, не привлекая ничьего внимания.
Солнце встретило меня теплыми лучами, едва проникающими сквозь кустарник бузины. Пройдя около двадцати шагов вперед, стараясь не шуршать листьями и ветками под ногами, я наткнулась на защитный контур.
